— Что еще за Забытые люди? — В глазах Раша, полных странных всполозов, появился неподдельный интерес.
— Те, что ушли перед тем, как шаймерские маги накликали на свои земли гнев богов.
— Румийцы тоже Забытые люди? — Парень откусил большой кусок и привалился к камню, закрывая глаза. — Они ведь ушли…
— Их прокляли боги, — резко оборвала его Хани, ругая себя, что забылась и начала верить, будто с этим злым человеком можно спокойно вести разговор у костра, преломив один хлеб.
Спасли они по очереди.
С рассветом, снова двинулись в путь. За первой грядой холмов, которую лошади преодолели без трудностей, лежала вторая — крутые склоны, поросшие редкими кустарниками, обвивала тропа серпантинной дороги, такая узкая, что два всадника не разминулись бы на ней. Конь Раша встал на дыбы и ничто не могло заставить животное двигаться дальше. Парень недовольно поглядывал на спокойную жеребицу Хани.
— Наши лошади привычны, — пояснила она, хоть Раш и не спрашивал. — Половина земель Артума — холмы и горы. За этой грядой будет еще две, твой конь не пойдет.
— Предлагаешь мне бежать вслед за тобой? — зло огрызнулся Раш.
— Моя Снежка выдержит двоих всадников. Как-то конь Рока пал, и она несла нас семь дней. А ты, — Хани окинула его с ног до головы, — намного меньше Рока. Отпусти своего коня. Если Скальду будет угодно, он найдет дорогу обратно.
— Сомневаюсь, — снова озлобился Раш.
Нехотя, он снял с коня дорогую сбрую и седло, погладил животное по морде. Хани понимала, что скакун, скорее всего, не переждет ночи и погибнет в пасти волков или гиен. Понимал это и Раш.
Взобравшись позади нее в седло, он потянулся было к узде, но девушка отвела его руки в сторону.
— Снежка не станет тебя слушать.
Она не видела, только почувствовала, как он безразлично пожал плечами и в следующее мгновение руки парня легли ей на талию, обвивая кольцом. Хани чуть не захлебнулась от ярости, попыталась брыкаться, но Раш не собирался уступать.
— Мне не за что держаться, — ехидно заявил он. — Сомневаюсь, что твоя дикая лошадь, ни разу не ходившая под седлом, даст себя оседлать, чтобы я получил опору для рук. А упасть башкой вниз где-то на полпути, мне не охота.
— Держи свои руки там, где держишь, — предупредила Хани, понимая — он прав.
— Если кто-то прознает, что я сидел на кобылице, больше ни одна девка не разделит со мной постель, — то ли в шутку, то ли всерьез, сокрушался Раш.
— С чего бы? — Хани тронула бока жеребицы коленями и лошадь послушно двинулась в гору.
