Самое интересное ежедневное зрелище, которое власть может предложить туристу в Мехико — это ритуал снятия национального флага, который происходит в 6 часов пополудни на главной площади перед президентским дворцом. Из ворот дворца появляется шеренга солдат во главе с офицером. Под барабанный бой они строевым шагом направляются к высоченному металлическому флагштоку, на котором реет громадное зелёно-бело-красное полотнище! Солдаты спускают флаг, сражаясь с ним, как с драконом, как с парусом, как с гигантской пиздой. Свинтив трёхцветную чудовищную простыню и водрузив её на плечи, взвод возвращается во дворец. Дети в восторге, туристы бегут за военщиной с видео, индейцы вежливо улыбаются. В небе над площадью беспрерывно летают самолёты. Что если бы один такой белоснежный межконтинентальный лайнер ёбнулся сейчас на президентский дворец? Неужели бы индейцы улыбались так же бесстрастно? Пиздобольство!
ДА ЗДРАВСТВУЕТ МЕХИКО!
А теперь мы должны признаться: мы страшно любим Мехико. Мы не знаем города честнее, прямее, откровеннее. Здесь, как и везде, хватает жлобства и мерзости власти. Нищеты здесь больше, чем во многих других местах. Но Мехико почти не знает пошлого лицемерия европейских городов, их лживой корректности, как и кошмарной вульгарности североамериканских богатых полисов. В Мехико нет ничего от лощёной сувенирности Парижа, ничего от косметической монструозности Атланты. Это не напудренная белокурая старуха, прошедшая через бесконечность хирургических подновлений, это скорее трезвая и изо всех сил выживающая вдова. Viva Mexico!
Еда в Мехико оказалась для нас почти несъедобной. И это при том, что мы оба страшно любим мексиканскую кухню, то есть любим везде, кроме Мексики. Однако здесь все эти «энчиладос» выглядят несколько иначе: чача.
Дело в том, что и Барбара, и Александр обожают, когда в блюде чувствуются отдельные кусочки. Чтобы можно было насладиться маслиной, огурцом или фасолью во всей их самости, отдельности, естестве. В Мексике готовят иначе: всё превращается в какую-то кашу, в беспредельную размазню, которую потом запихивают в маисовый блинчик. Может быть, это неплохо для младенцев и маразматиков, но не для нас, и мы перешли вскоре на голые кукурузные лепёшки, авокадо и манго. Авокадо здесь безумно чувственные и жирные, в них гораздо больше вкуса, чем в израильских авокадо, которые продаются в Европе. А манго мексиканцы очищают от кожи, насаживают на палочку, как эскимо, и посыпают красным перцем. Это очень возбуждало александров геморрой.
