— Думаешь, это лучше чем война? — поинтересовалась Анна.
Алия больше ничего не сказала. Михаил промолчал. Он просто хотел, чтобы они ушли, но они просто стояли поблизости. Похоже, они намеривались, по возможности, оставаться здесь до последнего момента. Близкий к тому, чтобы начать корчиться в нетерпении, он заставлял себя не шевелиться и оставаться глубоко не интересным для них. Они должны уйти. Если они уйдут, возможно, Алие удастся сбежать. Неловкое молчание все росло и росло, пока родители не стали выглядеть так, как будто им нужно уже было войти. Но в этот момент мальчишка присел на угол стола.
— Итак, это буква «А» на вашей груди означает — придурок?
Алия издала длинный продолжительный вой, столь же зверский как у койота, но намного более угрожающий. Волосы у Михаила встали дыбом. Хэлверсоны инстинктивно придвинулись поближе к друг другу. После этого Алия набрала в грудь побольше воздуха и начала "громко петь" он не понял что именно, потому что это было на арабском языке. Это походило на проклятие. Ее цепи скрипели и стонали, поскольку она раскачивалась на них, слова произносились быстро, хрипло и с эмоцией.
Анна Хэлверсон изобразила слабую улыбку.
— Ну, самое время для нас чтобы уйти.
Михаил повернулся, чтобы увидеть Алию. С рычанием и шипением она прислонилась к своим цепям, когда она кричала, ее глаза горели. Он тоже захотел выйти.
— По желанию можно воспользоваться и другим способом, — обратился Хэлверсон к Михаилу.
— Не стоит — ответил Михаил, — лучше уходите.
— Счастливо оставаться.
Он дотронулся до лба в кратком приветствии и отправился сопровождать свою семью на крыше.
— Удачного дня, — произнесла Анна позади него.
Когда дверь захлопнулась, Aлия прекратила громко петь.
— Я думала, что они будут злорадствовать, пока мы не станем пеплом.
— Ты что их прокляла?
— Я не знаю никаких проклятий. Я только пыталась их заткнуть.
Михаил усмехнулся. Ему нравилось улыбаться, теперь, когда он вспомнил, как это делается.
— Как ты думаешь, сколько времени до восхода солнца?
— Пятнадцать минут.
— То здание на востоке защитит нас от первых лучей и даст на несколько минут больше. Ты можешь освободиться?
Aлия всегда была мастером по спасению. Когда она была подростком, у нее висел плакат Гуддини[5] на стене в спальне. Каждая частичка его надежды полагалась на эту память.
— Я работаю над этим. Что относительно той штуки, которая тебя держит? Похоже, они купили ее на выставке, посвященной Звездному пути
