— Боже! — воскликнула Кейт. — Когда?
— Позавчера. Самоубийство.
— Не верю в такие совпадения. Детективы в его квартире уже побывали?
Браун достал из новенькой папки листок и положил на стол.
— Да. Констатировали самоубийство. Больше ничего. Забрали тело. Будут держать, пока не закончится расследование.
— Я должна побывать там, посмотреть его картины, — сказала Кейт. — Сейчас же. Прошу вас, позвоните, предупредите. Сделайте так, чтобы нам позволили войти.
Не успел Браун ответить, как Кейт удалилась.
Войдя в квартиру, Кейт и Перлмуттер сразу надели перчатки.
В нос ударил характерный смрад. Ничего удивительного, труп пролежал здесь двое с половиной суток. Мартини убил себя выстрелом из пистолета, засунув дуло в рот. Так что весь затылок снесло. Его приятель, Реми Фортенски, звонил несколько раз, хотел узнать, почему Лео не пришел на встречу, как договаривались, — они каждую неделю ужинали вместе, — но телефон не отвечал. Тогда он настоял, чтобы управляющий домом открыл квартиру.
Вызвали полицию. Приехали двое новичков, только что из Академии, тут же решили: это самоубийство. Наследили по всей квартире, где только возможно. Вскоре прибыли медики, засунули тело Мартини в чехол с молнией и увезли еще до появления группы техэкспертов. Впрочем, те тоже здесь надолго не задержались.
Реми Фортенски допросили. Он сообщил, что Мартини находился в постоянной депрессии из-за безденежья и невозможности выставлять свои работы. Очень много пил. Не вызывало сомнения, что это самоубийство. Дело закрыли.
— Вот, значит, как сейчас работает управление полиции Нью-Йорка, — сказала Кейт, просмотрев короткий полицейский рапорт.
— Чего вы хотите, люди перегружены, — отозвался Перлмуттер.
Значительную часть комнаты занимали холсты, сложенные один на другой. На стенах висели только две большие картины, обе незаконченные. Абстрактные композиции в виде ярких полос на белом фоне незакрашенного холста.
— Как они вам? — спросил Перлмуттер.
— Ничего революционного, но хорошо.
— В них ощущается строгость и одновременно легкость. — Он подошел ближе. — Посмотрите, эти цветные ленты словно скользят по поверхности.
— Да вы просто искусствовед, — удивилась Кейт.
— Неужели? — Веснушчатые щеки детектива порозовели.
Рабочий стол Мартини был завален смятыми тюбиками с краской, заставлен банками, инструментами. На полу стояла канистра с грунтовкой, рядом рулон чистого холста.
Кейт внимательно все осмотрела, обратив внимание на кисти с пенными наконечниками и обрезки заляпанной краской губки: их Мартини использовал вместо обычных волосяных кистей. Она взяла кусочек губки.
