Живописец смерти - Джонатан Сантлоуфер

Утром она проснулась с головной болью и неприятным предчувствием, словно сегодня с ней должно произойти что-то дурное. Потом головная боль немного утихла, но странное предчувствие осталось до конца дня. Думала, наступит вечер и все пройдет окончательно.

Она ошибалась.

— Не выпить ли нам чего-нибудь? — произносит он улыбаясь. — Например, кофе.

— Мне пора домой.

Он смотрит на часы.

— Да что вы! Сейчас только половина двенадцатого. Пойдемте, я угощу вас лучшим капуччино в городе.

Она соглашается, наверное, потому, что наконец-то прошла головная боль. А возможно, день оказался намного лучше, чем ожидалось, и ей не хотелось оставаться одной. По крайней мере сейчас.

— Давайте пройдемся.

Вечерний воздух заметно посвежел. В тонкой хлопчатобумажной курточке ей прохладно.

— Замерзли? — Он обнимает ее за плечи.

Ей не то чтобы неприятно — просто неловко. После непродолжительного анализа своих ощущений она громко вздыхает.

— Что?

Она слабо улыбается.

— Так, ничего.

Ответ его раздражает. Как это так — ничего? Он убирает руку с ее плеча, и они продолжают идти молча примерно с квартал. Рестораны, небольшие особняки. Она удивляется реакции своего спутника. Наконец не выдерживает и произносит:

— Я, пожалуй, поймаю такси и поеду домой.

Он мягко останавливает ее, взяв за руку.

— А как же кофе?

— Мне пора.

— Ну что ж, пора так пора. Но я вас провожу. Мне хочется увидеть, где вы живете.

— Зачем? Я могу добраться домой сама.

— Нет. Я настаиваю. Сейчас мы возьмем такси, а капуччино, наверное, найдется и в вашем районе. Как вам мое предложение?

Она вздыхает. Спорить почему-то нет сил.

В такси они молчат. Он смотрит в окно, она разглядывает свои руки.

Кафе на углу, неподалеку от ее дома, закрыто. Несколько секунд они наблюдают через стекло за мальчиком внутри, который заканчивает уборку. Он оборачивается и машет им, мол, ничего не поделаешь.

— Вот незадача. А мне, как назло, еще сильнее захотелось кофе. — Он смотрит на нее, грустно улыбаясь, неожиданно став похожим на обиженного ребенка.

— Ладно, пойдемте. — Она тоже улыбается. — Я сварю вам кофе.

У входа в подъезд она возится с ключами, наконец находит нужный, сует в замок, но повернуть не успевает. Дверь открывается раньше.

— Они затеяли ремонт, поэтому ничего не работает. Я жаловалась управляющему, но все без толку.

На втором этаже прямо посередине площадки навалены стройматериалы и какое-то электрооборудование. Приходится обходить.

— Кажется, здесь переделывают две квартиры в одну. Очевидно, надеются содрать большую квартплату, не иначе. И длится это несколько недель. С ума можно сойти от шума.