— Да уж точно больше тебя!
— Ага, я видел, как ты неслась за Леоновым! «Дядя Тарас, это же я!» Что, обломалась?
На мгновение девочка замерла, словно от подлого удара вражеской стрелы, а потом одним движением схватила со стола тарелку с макаронами и перевернула ее на голову Гарика. Масляные макаронины поползли по лицу мальчика, цепляясь за уши и оседая на плечах. Вокруг немедленно собралась толпа хохочущих ребят. «Эй, Соболев, сними лапшу с ушей!» — орали со всех сторон. Гарик побагровел от злости. Он ухватил другую тарелку и тоже водрузил ее на голову девочки. Обе косички немедленно покрылись слоем блестящих от масла макарон. Но насладиться триумфом Гарик не успел. Он почувствовал, как неведомая сила потянула его за ухо. Голоса ребят немедленно смолкли.
— Что это вы тут устроили, хулиганы малолетние! — услышал Гарик шипение директрисы, которая подоспела к месту макаронной схватки, — Так опозорить меня перед московской комиссией! Выродки! В подвал, на всю ночь! — плевалась она слюной и подрагивала многочисленными подбородками.
Стервелла выволокла детей из столовой и передала их в руки тети Али.
— Дай им по ведру с тряпками — пусть моют пол. До утра не выпускай. Приду — проверю! — приказала она завхозу и удалилась, прихватив Пупсика, который украдкой дожевывал захваченную в плен макаронину.
* * *
В интернатский подвал вела круто уходившая вниз узкая лестница. Гарик чувствовал дыхание затхлости, доносившееся из недр дома Вершицких.
— Ох, проказники! И угораздило же вас разозлить Стэллу Родионовну! — причитала тетя Аля, — На всю ночь в подвал отправила! И ведь проверит, ей богу, проверит! Так что, извините, касатики, но придется вас и в правду закрыть.
Дверь за ребятами захлопнулась, и они очутились в тускло освещенном пространстве интернатского подвала. У самой двери торчал водопроводный кран. Из него-то и предстояло набирать воду для мытья каменного пола. Гарику уже приходилось отбывать здесь наказание. Только длилось оно всего полчаса и днем. Было совсем не страшно. Тем более, что рядом пыхтел над своей тряпкой Фима Лютиков, а с ним бояться каких-то подвальных сущностей просто смешно. Они его сами боятся.
Постояв не много, Гарик наполнил ведро холодной водой — другой из крана не текло — и принялся за свой кусок подвала. Все пространство, освещенное парой лампочек, делилось на части квадратными колоннами. Под низким потолком они соединялись друг с другом полукруглыми перемычками, образуя ряд арок. Эти арки превратили помещение в две длинные галереи. Не договариваясь между собой, каждый из ребят взял на себя одну из галерей. Пол мыли молча. Да и о чем разговаривать с человеком, который только что надел тебе на голову тарелку макарон?
