– То, что осталось, поражает воображение.
– Да, если не обращать внимания на то, что давно уже не мешало бы все покрасить, подправить, отремонтировать, – с горькой усмешкой ответила она, тут же поспешно добавив: – Но ничего серьезного. То есть потолок не свалится на посетителей, это точно.
– А их много здесь?
– Летом бывает много. К тому же всегда приходят ученые, изучающие историю Америки или наследие Калифорнии.
Хэлли открыла резную деревянную дверь, украшенную окошком из цветной мозаики, и включила свет. Вырубив сигнализацию, она повернулась к Марку, который осматривал маленькую приемную. Здесь стоял старинный стол, на нем были разложены брошюры, поставлены кассовый аппарат и телефон. Из этой маленькой комнатки во все стороны вели коридоры.
– Хочешь осмотреть все или только те помещения, где были украдены вещи? – спросила Хэлли.
– Уже поздно. Думаю, сегодня можно ограничиться беглым осмотром, а ты покажешь, откуда что забрали.
На трех этажах расположилось огромное количество комнат. Хэлли провела Марка только по некоторым из них. Его наметанный глаз сразу замечал все ценное, что хранилось тут. В музее было представлено несколько периодов истории. Одежда, оружие, книги, плакаты, некоторые произведения искусства, ранние фотографии коренных американцев. На одной он увидел немощеную улицу со множеством повозок, с другой на фоне магазина горделиво взирал человек в подтяжках и манжетах, с сигарой во рту. На нескольких фотографиях были изображены женщины на побережье в старомодных купальных костюмах.
Марк проверил сигнализацию. Она оказалась довольно старой, но в рабочем состоянии. Звонок раздавался в полицейском участке.
– Ты говоришь, что сигнализация была включена в ночь ограбления, – сказал он, осматривая высокие окна в приемной.
– Я всегда ее включаю.
– Но она не сработала. У кого еще есть доступ к ключам и коду сигнализации?
Хэлли вся собралась, словно защищаясь.
– У моей тети, но она в Испании. У моей двоюродной сестры, которая уехала пару месяцев назад. У моей помощницы. Ее зовут Кэрри, она студентка и невинна, как овечка. И у Кала Ранкина, он уборщик, приходит сюда два раза в неделю – ему около восьмидесяти. Том уже спрашивал меня об этом.
– А двоюродная сестра?
– Трейси?
– Да. Куда она уехала?
Хэлли пожала плечами:
– Она сказала, что поедет в Сан-Франциско, но я на самом деле понятия не имею, где она сейчас может быть. Трейси звонит мне время от времени, говорит, как у нее дела. Я беспокоюсь за нее, но ничего не могу сделать – она уже совершеннолетняя.
