Потом Моргана посмотрела на Мануэля, и ей все стало ясно. Раз он был один, значит, он сам этого хотел. Безумство с ее стороны – проявлять сочувствие человеку, который так безжалостно оторвал всех этих людей от их семей, который руководит подпольной армией революционеров и который использует всю доступную ему власть и силу, чтобы добиться того, чего он хочет.
Решительными шагами она догнала Мануэля и быстро пошла за ним по коридору, через веранду, наружу – на свободу.
«Лендровер» ехал через деревню, и Моргана впервые смогла как следует разглядеть окрестности. Домики, казавшиеся ночью такими зловещими, теперь выглядели мирными и веселыми, солнечный свет ярко заливал крылечки и веранды, под которыми лежали глубокие тени, стены сплошь скрывали плети буйной тропической растительности и вьющейся мимозы. Прямо у дороги росли даже кусты роз, резко выделявшиеся среди неправдоподобно ярких диких цветов, усыпавших всю долину и наполнявших ее терпким благоуханием. За домиками, вдали, насколько хватало глаз, простирались фруктовые сады, на деревьях уже зрели плоды. Тут и там попадались пасущиеся стада, и Моргана поняла, что здесь, видимо, жили натуральным хозяйством, а выращенное своими руками зерно мололи давно забытым в остальном мире способом. Это было маленькое королевство, самодостаточное, идеальное место для сбора партизанских отрядов.
Миновав наконец деревню, они стали взбираться по дороге, которая петляла по склонам, и Моргана с трудом верила, что где-то здесь, среди высящихся горных пиков, находится плато, способное принять самолет. Она оглянулась назад – деревня казалась богатой и процветающей, речка весело сбегала по каменному руслу на дно долины.
Все мысли Морганы вновь перенеслись к самолету. Она с любопытством взглянула на Мануэля, жалея, что он такой неразговорчивый. Он, по крайней мере, не пугал ее пистолетом, и на этот раз к ней не стали приставлять охранника. Мануэль вел машину, а она сидела рядом с ним.
Вскоре дорога стала неровной, напомнив Моргане испытания предыдущей ночи, когда она ехала вниз по этой же самой горной круче, полная самых страшных предчувствий. Она наклонилась вперед, нетерпеливо вглядываясь в плотную стену деревьев, и наконец ее усилия были вознаграждены, потому что между вековыми стволами деревьев, все еще далеко впереди, мелькнул серо-стальной фюзеляж. «Лендровер» старательно карабкался вверх по крутой дороге, и Моргана изо всех сил вцепилась в свое сиденье.
