Но вряд ли Вождя можно было убедить таким простым аргументом. И по-видимому, в попытках объяснить «уступчивость» Сталина просматривается скорее личная позиция авторов приведенных свидетельств, чем действительная логика причины его согласия на высокое воинское звание.
Более того, все манеры, поведение и образ жизни Вождя говорят о том, что ему было чуждо мелкое личное тщеславие. Он не принадлежал к той породе недалеких людей, которым льстило откровенно демонстрируемое поклонение и подчеркивание собственного превосходства над окружавшими его людьми.
И если он не одергивал людей, восхвалявших его с трибуны, то лишь потому, что относил все сказанное к авторитету возглавляемой им партии, того политического направления, которое эта партия осуществляла. Его авторитет был заслужен огромным трудом на благо страны, делами; и он не нуждался во внешнем оформлении своей лидирующей роли в государстве.
В отличие от сменивших его Хрущева и уж тем более Брежнева, страстно «коллекционирующего» государственные награды, он до своей смерти почти ритуально носил лишь почетную звезду Героя Социалистического Труда. Еще скромнее были его запросы в одежде. Но в любом случае очевидно, что он принял высокий статус не без серьезных колебаний. Он его принял, когда понял — зачем ему это надо…
Подумаем: зачем? Было ли это свидетельством тщеславия?
Вновь учрежденное звание Генералиссимуса Советского Союза было присвоено И.В. Сталину Указом Президиума Верховного Совета СССР от 27 июня 1945 года. И было бы глубоко ошибочно брать под сомнение действительное право на такую оценку заслуг Верховного Главнокомандующего самой сильной в мире армии.
И все-таки что заставило его принять этот редкий в мировой практике статут? Что определило поступок, явно смущавший его подчеркиванием военного иерархического превосходства?
Поэтому подчеркнем — Сталин ничего не делал случайно, в порыве эмоций. Но, добиваясь на благо народа своих политических и государственных целей, он никогда не пренебрегал мелочами. И понять мотивы, которыми он руководствовался, можно, если обратить внимание на текущие и последовавшие события.
Принять погоны высшего воинского звания Сталина убедили не маршальские уговоры и не экскурсы в историю, а чисто прагматические соображения о политических интересах государства.
Прежде всего, обратим внимание на дату присвоения Верховному Главнокомандующему высокого воинского звания. Оно произошло через месяц после того дня, когда в Москве начались переговоры, определившие местом проведения очередной встречи глав держав-победительниц Берлин.
