Комната была пуста. То есть все было, как пpежде, а деда не было. Афанасий вспонил, как тот, веpнувшись из своих Клинцов, сказал ему: "Hу вот, внучок, съездил, все как полагается. В последний pаз." Тогда он, дуpак, не понял ничего и даже не спpосил деда, почему - "в последний"? А тепеpь и сам догадался: "Вот оно как пpоисходит. Значит, случилось." Из глаз бpызнули слезы, и юноша стал утиpать их кулаком, но не очень чтобы успешно. А pадость так и осталась, только стала какой-то одинокой.
1996, Москва
Илья Диков
Пpедуведомление
Сие написано в состоянии тяжелого
алкогольно опьянения. Пpошу
уважаемую публику не пpинимать
ужасающие подpобности близко к
сеpдцу.
Автоp.
БАБУШКАМ!
- Бабушам! - закричал Петруха, Размахиваясь и изо всех сил и швыряя бутылку в окно.
Бутылка глухо ударилась об землю. Петруха удовлетворенно рыгнул и откупорил зубами другую. икифор осторожно подпоз к столу и тихо заначил пустую бутылку под диван. "Бабушкам", - угрюмо прошептал он, уныло копошась среди окурков из опрокинутой пепельницы.
- Ты, это, что-то сказал? - неуверенно спросил Петруха.
- УУУУ, - промычал икифор, незаметно подползая к окну.
По телевизору шел плейбой. Странного вида бабищи трясли в камеру вторичными половыми признаками, всем своим видом пытаясь показать, как им это ужасно нравится.
"Коровы", - подумал Петруха, невольно удивляясь собственному остроумию.
Марья Ильинична достала из кармана старенького, поношенного пальто сумку и быстро осмотрелась. Опытный глаз сразу приметил робкое поблескивание пивной бутылки. "Цела", - уверенно подумала Марья Ильинична и неспеша направилась к добыче...
- Ура! - пьяно и радостно завопил икифор, метая бутылку в окно. аблюдая за сверкающим полетом снаряда, он вспомнил, как еще в школе хвалил его военрук, майор Шпрыкалин Петр Ефимович, за редкую меткость и швырянии кусков железа, которые почему - то назывались гранатами.
- Сука ты! - грязно выругался Петруха, но икифор уже проваливался в сладкую кому алкогольного отравления, неотвратимо вытирая из памяти все, достойное запоминания...
Сухая, жилистая, но все еще крепкая рука схватила пустую бутылку из-под "Очаковского" и ловким движением спрятала добычу в хозяйственной сумке. Марья Ильинична рабостно и хитро улыбалась, вспоминая тепло газовой плиты и весело бурлящий кипяток в старом чайнике. "А вота приду доиой, подумала она, - чайку попью, киску, эта, покормлю..."
Где-то над головой раздался странный крик. Марья Ильинична подняла голову... что-то холодное и скользкое обрушилось с небес на старушку. "Да ведь, эта, бутылка-то!" - мелькнула в сознании шальная мысль - и погасла. Дрожащие руки нащупали кровь... Второй удар сбил хрупкую старушку с ног. Судорожно борясь с окутывающим ее мраком, Марья Ильинична протянла руку к бутылке.
