С детства хотелось Степану походить на того безвестного моряка. И вот жизнь прошла. Легенд о нем не сложили, но и пальцем не тыкали, не отводили взгляда. Руку жали, когда вновь появлялся на передовой, стискивали в объятиях, когда входил в сырые блиндажи, награждали орденами после взятия городов и безымянных высот.
"Так неужели теперь не найду своего места в строю?
Но ведь я люблю работу именно эту, заводскую, С нею связана моя юность, самые лучшие годы..."
Послышался знакомый гул. Степан Степанович вскинул голову и приостановился. Гул был как далекая песня детства, как известный голос, который можно отличить в толпе людей.
- Приставь-ка ногу, - попросил Степан Степанович, Алов с удивлением посмотрел на него.
- Тут у нас слесарный участок.
- Нет, погоди, майор.
Степан Степанович закрыл глаза и начал различать звуки. Вот протяжный, мягкий, слегка шипящий-звук шлифовального станка; короткий, с посвистыванием - сверлильный работает. А это фрезерный, а это Токарный.
- Ну, чего ты? - недоуменно спросил Алов. - Тут старая техника.
- Нет, нет. Слышишь, молотит?
- Вот тут у нас комсомольский участок, - не обращая внимания на слова Степана Степановича, сказал Алов.
На большом белом щите висело объявление: "Товарищи комсомольцы! А вы не забыли, что сегодня комсомольское собрание?!"
И опять далеким и близким сердцу пахнуло на Степана Степановича. Так же и они когда-то писали: "Стоп, комсомолец! Вернись! Поговорим о браке". Или плакаты малевали прямо на промасленной бумаге: "Позор четвертой бригаде-кандидатам на рогожное знамя!"
Сколько было шуму, крика, споров на этих собраниях.
- Зайдем" майор, - попросил Степан Степанович.
- На слесарный? - удивился Алов.
Они зашли за перегородку и остановились.
Перед ними ровными рядами, как по ранжиру, стояли станки, все выкрашенные зеленой краской, точно и их коснулась ранняя весна. Станков было много, пожалуй .целый батальон. Они тянулись в глубь цеха, до виднев.шегося вдали выхода. Станки были большими, гораздо больше человеческого роста, но очень похожими на те, что знавал Степан Степанович. Впечатление было такое, будто знакомые станки выросли за эти годы. Так бывает, когда через много лет разлуки встретишь школьного друга: все в нем то же-глаза, руки, улыбка, новее это другое-взрослое. И все-таки друг остается другом.
- Чего ты тут не видел? - сказал Алов и собрался было идти дальше.
- Подожди еще, - попросил Степан Степанович.
