Что ж, похоже, «непонятное» начиналось.
Дон снова склонился над огнем.
— Садись, — сказал Дорн. — Мы как раз собирались завтракать. Я должен был встретить тебя раньше, но это оказалось невозможно.
Неожиданно Дон поднялся, в два прыжка взобрался на высокую скалу, оглянулся и точно так же невозмутимо вернулся к своим занятиям.
— Уже видно, — сказал он (разумеется, по-островитянски) безразличным тоном.
— Скоро они проедут?
— Минут через пять.
— Ты быстро ходишь? — спросил Дорн, поворачиваясь ко мне.
Дон посмотрел на меня в крайнем замешательстве и ухмыльнулся.
— Да, — ответил я.
— Я рад, — сказал Дорн, довольный.
— Вот везет! — пробурчал в бороду Дон и фыркнул.
Я сидел, застыв и пытаясь понять, действительно ли мне хочется новых приключений.
Шли минуты.
Котелок над огнем весело забурлил.
Дон поднялся.
— Может быть, пока побудешь здесь и последишь за котелком? А то выкипит, — сказал Дорн, тоже вставая. — Мы мигом вернемся.
Оба исчезли.
Я подошел к костру и стал наблюдать за котелком. Все кругом застыло в полном безмолвии. Скалы обступили меня со всех сторон. Я видел только их и глубокое синее небо. Плащ Дорна лежал рядом, так, словно он еще спал под ним. Тут же лежал и второй плащ, по-видимому Дона, и объемистый нераспакованный пакет.
Прошло минут семь. Я следил за котелком, время от времени подбрасывая в огонь прутья из сваленной в стороне груды хвороста.
Они возникли так тихо и неожиданно, что у меня перехватило дыхание.
— Проехали, — сказал Дорн. — Теперь можно и позавтракать.
Дон вынул из свертка три бронзовые миски и ложки и разлили в миски содержимое котелка. Кушанье напоминало рагу, горячее и жгучее от перца; кусочки мяса, морковь и горох плавали в густой подливке.
Дон быстро управился со своей порцией и, набрав из ручья воды и песка, вымыл и выскоблил котелок, миски и ложки.
Между тем Дорн обратился ко мне — не против ли я пройти к перевалу другой дорогой, более короткой, хотя и более трудной.
Сборы заняли всего несколько минут. Скатав плащи, мои спутники забросили скатки за спину. Дон, снова расплывшись в улыбке, кивнул мне, чтобы я следовал за ним. Дорн замыкал шествие.
И Дорну, и Дону было не привыкать к прогулкам по горам, и я боялся, что не смогу держаться с ними на равных. Дон шагал неторопливым, размеренным шагом. Мы двигались вверх по склону на запад, огибая скалы.
Довольно скоро ноги у меня стали подгибаться в коленях, легким не хватало воздуха. Я чувствовал слабость во всем теле, и состояние мое было полуобморочное; время словно остановилось, но все же мне удавалось держать себя в руках и находить скрытые запасы сил.
