Следователь. Какого ребенка?
Муса. Ну, Ровшана.
С л е д о в а т е л ь, Ровшан - ребенок?
Муса. Извини, начальник. На наших глазах парень вырос. Мы и привыкли..,
С л е д о в а т е л ь. Покороче!
Муса. Слушаюсь. Так вот. Как стал этот парень вертеть-крутить Ровшана, швырнул оземь. Мало того. Смотрю, выхватил кинжал и хочет убить ребенка.. .
Следователь. Ровшана.
Муса. Да, Ровшана. Ну, увидя такое, я не вытерпел, крикнул: "Эй, что делаешь?!" Этот парень обернулся на крик, увидал меня и, как видно, испугался. Тут же бросил ребенка...
С л е д о в а т е л ь. Ровшана.
Муса. ...бросил Ровшана, сел в машину и уехал. Только его и видели. . ."
- Ну что, слышали? - обратился в этом месте допроса ко мне следователь.
- Слышал, - ответил я, пораженный. - Этого шакала хорошо выдрессировали! Тут следователь заметил:
- По закону я должен внести в протокол оскорбление свидетеля. Вы назвали его "шакалом".
- Он шакал и есть!-воскликнул я. - Этого труса, запугав, превратили в шакала. Прошу вас, запишите так, как я сказал.
Следователь покачал головой.
- Мы-то запишем, но... Ничего хорошего вам это не сулит. - Он помолчал, сочувственно, как мне показалось, посмотрел на меня и спросил: - Скажите, почему вы носите с собой кинжал?
- Когда мы толковали с Ровшаном, кинжала при мне не было. Он был в машине.
- А в машине он вам зачем?
-г Этот кинжал, видите ли, память об отце. Тут Муса с деланным пафосом всплеснул руками и воскликнул:
- Не верьте ему, врет он, товарищ начальник, врет! Кинжал был у него в руке, я видел. Он взял его, чтобы убить ребенка!
- Ровшана, - машинально поправил следователь. И вдруг неожиданно резко хлопнул по столу и крикнул:- Молчи, пока тебя не спросят!
Муса съежился с той же пугливой покорностью, которой я поразился, когда его бил Ровшан. Но теперь мне были ненавистны его рабские повадки - не только страх в них сквозил, но и подлость...
Следователь извлек из стола три кинжала.
- Каким кинжалом этот парень хотел убить Ровшана? - сухо спросил он Мусу.
Тот без колебания показал на мой маленький кривой кинжал.
- Выйди! Подожди в коридоре!
Когда Муса вышел, я объяснил следователю:
- Капитан милиции, который арестовал меня и за* брал мой кинжал из машины, показался мне. . .
- ...небеспристрастным? - продолжил за меня следователь. - Но ведь он такой же представитель власти, как и я. У меня нет оснований подозревать его в умышленных действиях.
Полистав еще раз мое дело, следователь покачал головой.
