- Что случилось? - подбежали ко мне товарищи. Я кивнул им в сторону удаляющихся джейранов, а сам поднял капот и стал копаться в моторе. Тут и газик подоспел.
- Эй,- окликнул меня шофер газика, высунув голову из кабины, - ты чего стал?
Я не ответил. Молча продолжал копаться в моторе, потом вытер тряпкой и без того чистое ветровое стекло и только после этого завел машину. Тронул ее с места и угрожающе двинулся на газик. Газик торопливо дал задний ход, отъехал в сторону, остановился. И тут из него пулей выскочил шофер, вспрыгнул на подножку моей машины.
- Ты чего хулиганишь?! - заорал он. - Чего загородил дорогу, спрашиваю?!
Я посмотрел на его худое, обросшее щетиной лицо, на искривившийся в крике рот и ничего не ответил.
- Тебя спрашиваю, э-э!
Я опять смолчал.
- Он что, немой? - уже скорее озадаченно, чем гневно, спросил шофер газика у моих товарищей.
Ребята рассмеялись.
Шофер газика отошел, оглянулся назад, и тут мы увидели, что к нам, смешно семеня, катит коротконогий плотный мужчина с ружьем в руке. При виде "хозяина" шофер снова воспрял духом и взвился перед нами:
- Заткнитесь! Вы знаете, с кем имеете дело?!
Коротконогий не дал договорить своему шоферу, отстранил его в сторону, как ненужный предмет, подошел к моей машине:
- Послушай, удалец... - Он сделал паузу и глянул на меня в упор. - Чего это ты, удалец, дорогу перегородил, а?!
Я спрыгнул вниз, как бы оправдывая его обращение ко мне - "удалец", и хладнокровно ответил:
- Я не вообще дорогу перегородил, а перегородил дорогу тебе. Именно тебе. Понял?
Коротконогий от такой моей откровенности отпрянул назад, но тут же наскочил снова:
- А позвольте узнать - почему?
Ага, подумал я, перешел на "вы". То-то! Наглость по природе трусовата, когда ей даешь отпор, тает, как снег в горсти.
- А потому, что охотиться на джейранов нельзя! Или у вас есть лицензия на отстрел?
- Лицензия? - озадаченно переспросил коротконогий и вдруг сорвался на крик. - Какая еще лицензия?! Ты чего дурака валяешь? Тебя что, сторожем к джейранам поставили? Отвечай!
Совсем близко я видел его сверлящие глаза, которые мгновенно покраснели, налились кровью, и весь он, набычившись, стал вроде бы крупнее, массивнее, обрел эдакую львиную стать - хочу казню, хочу милую! Встретишь такого где-нибудь в коридоре управления - идет, живот выпятил, на встречных не глядит. Уверен: уступят дорогу! Сообразят: не простой смертный идет, а человек, занимающий должность. Пусть маленькую, но должность.
