Все вышло хорошо, пока я не подошла ко вчерашнему. Я так разволновалась, что меня стала бить дрожь.
- Успокойтесь. - Товарищ Мурадзаде встал, прошел к журнальному столику, на котором стоял графин, принес стакан воды.
Я отпила несколько глотков, стуча зубами о край стакана. Я не могла унять дрожь и едва ли способна была продолжать рассказ. Но в этот момент опять зазвонил телефон, и товарищ Мурадзаде долго и неторопливо что-то стал выяснять.
Когда он положил трубку, я достаточно успокоилась, чтобы продолжать. Медленно и коротко, словно речь шла не обо мне, а о ком-то другом, я стала рассказывать о событиях вчерашней ночи. Все, как было. Как обманом Юсифов отвез меня к себе на дачу, как втащил в комнату, как, сняв пиджак, продемонстрировал миниатюрный пистолет, тем самым негласно угрожая и принуждая к послушанию. На этом месте моего рассказа Мурадзаде, я заметила, изменился в лице, заметно побледнел. Он достал сигарету, закурил. Когда я дошла до того, какбежала от негодяя, перепрыгнув через забор, как всю ночь добиралась пешком до города, товарищ Мурадзаде, не сумев усидеть на месте, встал и нервными шагами несколько раз прошелся по кабинету. Я замолкла, чтобы перевести дыхание.
_ Говорите! Говорите, я вас прошу, - подошел он ко мне.
Как только я закончила свой рассказ, он нажал кнопку на столике с телефонами, и тотчас в динамике раздался голос Юсифова - я его узнала сразу.
- Да, товарищ Мурадзаде. Слушаю.
Я удивилась тому, что этот ненавистный мне голос прозвучал так, будто ничего не произошло. То был нормальный человеческий голос, принадлежащий, казалось, нормальному и даже хорошему человеку, скромному служащему.
- Возьмите дело Валеха Эйваз оглы Мадатова и зайдите ко мне.
- Слушаюсь, товарищ Мурадзаде!
С дисциплиной, судя по всему, в этом учреждении был полный порядок. Не прошло и десяти секунд, как дверь кабинета 'открылась и вошел Юсифов. Мурадзаде так и вперил в него свой пронизывающий взгляд. Положив на стол принесенную папку, Юсифов встал навытяжку. В мою сторону он даже не взглянул, хотя наверняка, пока шел к столу, краем глаза меня заметил. А Мурадзаде продолжал сидеть, ни слова не говоря, и так и ел глазами подчиненного.
Возникла долгая гнетущая пауза. Меня всю трясло. Я еле сдержалась, чтобы не схватить со стола пепельницу и не запустить ее в мерзавца.
- Что это у вас на поясе? - резко спросил Мурадзаде.
- Ничего.
- А ну-ка положи пистолет на стол, - вдруг в гневе перешел он на ты.
