Кейн с силой сжал штурвал, направляя судно в темноту. Как он мог сосредоточиться на делах, которые ждали его в Каннах, когда на яхте находилась Шеннон! Он говорил, что она может не беспокоиться за свою честь, больше для себя, чем для нее. Потому что даже такую, в поношенном мальчишеском одеянии, Кейн безумно желал ее. Когда он зашел к ней в каюту с чаем и увидел ее, спящую на большой кровати, с разметавшимися по подушкам золотыми волосами, последнее, о чем он думал, была ее честь. Он мечтал о ней даже после того ужасного скандала. Он завидовал каждому мужчине, с которым она встречалась и, может быть, спала. Он мечтал о том, как она произносит его имя в порыве страсти, как горят желанием ее голубые глаза при виде его. Он мечтал о том, как она будет стонать от его ласк, от его поцелуев...
— Что случилось с твоим последним пассажиром?
— Что? — Кейн повернулся так резко, что чуть было не опрокинул кружку с кофе на панель управления.
— Твой последний пассажир, — повторила Шеннон. — Тот, кто помогал тебе с яхтой? Что с ним случилось?
— Ничего. — Кейн услышал свой голос будто издалека: хриплый, напряженный. — Она осталась в Барселоне.
Она?
Шеннон не ожидала такого. Ее глубоко потряс его ответ. Значит, у него была женщина.
Пауза затягивалась, Шеннон чувствовала это и все же ничего не могла сказать. Она пыталась убедить себя, что ей все равно, какая женщина была до нее на борту, но ничего не получалось.
—Почему? — холодно спросила она, стараясь, чтобы ее голос звучал легко и непринужденно. — Она устала от твоих издевательств?
— Нет.
Уверенность, с которой он сказал это, заставила ее пожалеть, что она задала такой вопрос.
— Она была мазохисткой, — бросила Шеннон, отворачиваясь от Кейна и пытаясь взять себя в руки.
Она спала с ним, мрачно думала Шеннон. Наверное, они часами развлекались в его каюте, которую она, Шеннон, даже не видела. Конечно же, спала! Что за вопрос? Девушка почувствовала, как в ней пробуждается ревность, права на которую она не имела. Теперь Шеннон понимала, почему Кейн поспешил дать ей понять, что она его не интересует.
— Ты хочешь есть?
Он сбавил скорость, и яхта плавно скользила по волнам.
Шеннон стояла, облокотившись о перила, и смотрела на огни яхты, отражающиеся в темной воде.
— Не настолько, чтобы брать у тебя еду, — ответила она грубо.
— Ну, тогда обслуживай себя сама, — спокойно сказал Кейн, не отрывая взгляда от пульта управления. — До Канн еще далеко.
Шеннон спустилась в салон и села в кресло. Она не знала, как ей себя вести, и это раздражало ее. Она не могла просто сидеть здесь и плакать всю дорогу до Французской Ривьеры. Судя по упорству, с каким он отказывался отвезти ее обратно в Барселону, у нее не было шансов уговорить его.
