— Помню. И что?
— Я был с ней в Нью-Йорке. Работать она не могла, задурила, наделала дурацких долгов и чуть не оказалась на улице.
— Ты ей помог, — кивнула Кара. — Продал свою долю туристического агентства и выкупил ее.
— Ну да, я ей помог. А потом помог тебе.
Она насторожилась.
— Но ты не продал свою долю? Это ты хочешь сейчас сказать?
— Нет, я ее не продал. Там уже нечего было продавать, фирма к тому времени уже лопнула.
— И ты занял деньги у этих жуликов, о которых заикался?
Он промолчал.
— Томас! — Она в отчаянии взмахнула руками. — Нет!.. Господи, нет! Сколько?
— Слишком много, чтобы можно было отдать сразу. Я над этим работаю.
— Сколько?!
Он вытащил квитанцию, передал ей и отошел к шторе, отчасти, чтобы держаться подальше и не глядеть ей в глаза, отчасти, чтобы проверить, что происходит на улице.
— Сто… Сто долларов?
— Тысяч.
Она ахнула.
— Сто тысяч долларов? Это безумие!
— Безумие или нет, но если я не сплю, это реальность. Матери нужно было шестьдесят, чтобы выпутаться, тебе нужен был новый автомобиль, мне надо было начать новый бизнес. Со скульптурой.
— И ты удрал из Нью-Йорка, воображая, что им это очень понравится?
— Я не просто удрал из Нью-Йорка. Я оставил им хороший, верный след в Южную Америку, а потом смылся, надеясь к определенному времени набрать нужную сумму. У меня в Лос-Анджелесе есть покупатель на скульптуру. Даст полста тысяч без всякой контрабанды. Вот только задержка во времени…
— Задержка… А мать в Нью-Йорке? Ей наверняка грозит опасность!
— Нет. Все шито-крыто. Числится, что она получила деньги как компенсацию за развод от папаши. Так что это пустяки. А вот не пустяки, что они вышли на меня. И ничем их не отмажешь, кроме наличных. И только сейчас, безо всяких задержек.
До Кары начал доходить зловещий смысл сказанного. Жалость к раненому брату сменилась раздражением.
— Еще бы они тебя не нашли, придурок! Это тебе не Манила. Здесь тебя за сто тысяч выпотрошат и поджарят. Упусти они одного, и завтра каждый, кому не лень, начнет грабить бедных бандитов.
— Знаю, знаю! Вот, на голове подтверждение.
— Они нас обоих пристрелят. Какого дьявола ты сюда приперся?
Она попала в больное место. Томас вздохнул и закрыл глаза, внезапно ощутив всю тяжесть ситуации. Он не страшился риска, выкручиваясь, стараясь помочь матери. Он хотел встать на ноги при помощи внешнеторговых операций. И ему в голову не приходило, что он притащит этих за собой в Денвер и подвергнет свою сестру опасности.
