Тихо выдохнув, смущенная своей глупостью я обошла кругом попытавшегося последовать за мной коня и остановилась в нерешительности, переводя взгляд на своих графов.
— А где же лошадь для меня?.. — Растеряно спросила я, с наслаждением вдыхая прохладный ночной воздух.
— Она тебе не потребуется. — Ухмыльнулся Зак и пояснил, легко поднимая обомлевшую меня на руки и устраивая впереди себя. — Мы же — волшебники, и кони у нас самые, что ни наесть волшебные. Вровень с ветром скачут — вашим за ними не угнаться. Так что поскачешь с нами.
Я лишь беспомощно кивнула. Даже сидя в седле и сжимая в руках поводья я чувствовала страх перед таким большим и сильным животным, с ужасом ощущая напряжение мышц и ожидая падения. Что уж говорить о том, неудобном и даже двусмысленном положении в котором я оказалась совершенно неожиданно для себя.
Моля всех богов, чтобы никому из стражников не случилось увидеть нашу неоднозначную компанию, я обреченно зажмурилась, чувствуя сильную руку, придерживающую меня за талию… а в следующее мгновение кони сорвались с места.
* * *
Первый час безумной скачки, я не помнила себя от страха, судорожно сжимая в пальцах пряди мягкой, на беду Вестника, попавшейся мне в руки гривы, не рискуя даже приоткрыть глаз.
Но постепенно свежий воздух и бродившие, как думалось мне, в крови остатки алкоголя ослабили то паническое, страшное чувство, что рождала во мне ночная гонка.
И вскоре я уже не смело приоткрыла глаза, и вскрикнула, пораженная открывшимся видом. Я знала, что кони графов быстры. Но даже не представляла на сколько.
За время, прошедшее по моим представлениям с начала поездки, мы должны были добраться до края охотничьих угодий, не далее.
Однако широкая полоса леса темнела далеко позади, а сами мы неслись вдоль истоптанной копытами десятков хантеров дороги, залитой серебряным, неверным светом полной луны.
Осмелев, я подняла голову, с восторгом глядя в черно-фиолетовое, бархатное небо, раскинувшееся над нами.
— Время колдовства, — тихо рассмеялся все так же прижимающий меня к себе Зак. И я не могла с ним не согласиться.
Я всегда знала, что ночь красива, но никогда не представляла, что настолько.
Опустившаяся на землю тьма изменяла цвета, бросая причудливые тени на погруженный в сон и будто застывший мир. Чернело небо, на фоне которого неспешно бежали вслед за нами светлые, почти прозрачнее облака — словно убегали от полукруга убывающей луны.
А та неспешно плыла среди них, заливая поля хрупким, неверным светом, словно притягиваемым стенами старого здания, знаменующего конец нашей скачки.
