Едва за ним закрылась дверь, как Зак распахнул вход в тайный коридор, выпуская нас.
— За-зачем ему мои шторы? — Совсем перестала что-либо понимать я, наблюдая, как Светоч пытается выровнять ковер.
— Тяжелая какая. — Одновременно заметил Зак, только что заперший дверь на ключ и запор и теперь с интересом крутящий в руках гардину. — Жаль, что эту псину не прибила — на проблему меньше было бы… Ну да ладно, не подстарался вовремя, теперь вся надежда на какой-нибудь низколетящий канделябр… — Бормотал он, деловито запихивая несостоявшуюся убийцу служителя под мою кровать, за что получил очередную затрещину от бледного Светоча, обернувшегося ко мне, не обращая внимания на зашипевшего диким котом Зака:
— Зачем пришел, говоришь? Сложный вопрос… Может, на тебя посмотреть хотел, может что-то искал…
— А может, сына по отцу судят, и если его предок по дорогам с кистенем по лесам да весям побирался, то и у сынка та же болезненная тяга к чужим вещам, ненавязчиво переходящая в прогрессирующую клептоманию. — Перебил его рыжий братец, старательно приглаживая непокорные вихры, и пояснил, подняв голову и натолкнувшись на мои округлившиеся глаза: — На чужое, халявное добро его тянет.
— Ааа… — Многозначительно протянула я, стараясь запомнить новые диковинные слова. И даже собиралась уточнить что такое «прогрессирующая», когда в дверь постучали и жалобный голос служанки возвестил, чуть приглушенный дверью:
— Ваша милость… — Голос этот принадлежал рябой девке, ценимой матерью за робость и послушание, произвел на нас самое гнетущее впечатление. Наша троица заметалась по комнате, подобно испуганным кухаркой крысам. А та продолжала, не ведая, какое действие возымело её появление господ: — Ваша милость! Там гости ужинать изволят, ваш батюшка велел узнать, не соблаго…не соблаг… — «соблаговолите ли» — Шикнул неугомонный Зак, скрываясь за картиной, не только заботливо поправленной мною, но и завешенной толстой, припасенной сразу после открытия чудесных свойств картины, простыней — не хотите ли — нашла замену служанка, к счастью не слышавшая невидящего, но обладающего прекрасным слухом рыжего: — присоединится к ним?
— Да, передай что сейчас спущусь, — уверила я, торопливо собирая волосы под кружевной чепец, и чуть помедлив открыла дверь, только что заботливо запертую Заком, успевшим успокаивающе шепнуть из своего убежища:
— Не бойся, она ничего не заметит, а мы потом всё приберем!
