— Звучит многообещающе! Верно, Элоиза? — Теперь подозрительного взгляда удостоилась я, а его обладательница медленно кивнула: — Не сомневаюсь.
Не сомневались, судя по всему, и наши гости, вновь обменявшиеся быстрыми взглядами, после чего Светоч произнёс, не сводя с матушки прожигающего взгляда:
— Кто мы такие, чтобы отказывать столь очаровательной леди? Полагаю, матушка не будет возражать, если мы немножко опоздаем, и на один вечер предстанем перед светским обществом. —
Боюсь, балу предшествует череда охот, и торжество грозит затянуться едва ли не на месяц…
— Тем лучше. — Безмятежно улыбнулся рыжеволосый. — Мы с удовольствием примем участие во всех этих мероприятиях. Если, конечно, прекрасная Эльвира обещает одарить меня половиной танцев на предстоящих балах.
— Боюсь, я не так хорошо двигаюсь, милорд, чтобы и один танец со мной доставил вам удовольствие. — Неожиданно испугалась я. Однако, заметив, как побледнела матушка, смущенно опустила глаза: — Но как можно отказать вам… Моей затянутой в белый шелк руки коснулась изящная ладонь в обрамлении пышных кружев манжета:
— Смею надеяться, что вторая часть будет подарена мне, моя блистательная леди. — На миг я смешалась, понимая, что дав своё согласие, оскорблю остальных гостей, а отказав — нанесу обиду этому вне всяких сомнений опасному мужчине, неожиданно мягко улыбающемуся моей пребывающей в раздумьях особе.
Но сейчас меня занимало отнюдь не это озаренное внутренним светом, а реакция матери, едва взглянув на которую я мгновенно ответила, растянув губы в вежливой улыбке:
— Да-да, конечно. — Потрясенная, будто в мгновение ока покрывшейся кукурузной мукой, на фоне которой черными провалами сверкали провалы глаз, пробормотала она.
— Чего ещё может желать ваш раб, моя леди. — Произнес беловолосый, к моему безмерному смущению приникая к руке легким поцелуем.
Прохладная кожа лорда, показалась мне раскаленным докрасна металлом, приникшим к беззащитной плоти. Пошатнувшись, я резко отдернула ладонь, ожидая увидеть ужасающий ожог в черных кружевах опаленной кожи. Но, ладонь оказалась невредима…
— Эльвира? — Забеспокоилась мать, обращая на меня взгляд тревожных шоколадных глаз.
Я не откликнулась, в смятении прислушиваясь к чувствам, бушевавшим во мне. В груди нарастала боль, рядом с которой прикосновение беловолосого казалось легким жжением. Дыхание сбилось, сердце замерло в груди… Чтобы через секунду забиться, наполненным невыносимым, щемящим чувством куда более сильным, чем нежность и более глубоким, чем любовь.
