не ошибся в своих ожиданиях. Начинания Штирлица пугали своим
стремлением к постройке коммунистического общества, и все боя-
лись, что придется переквалифицироваться в строителей.
-- Ну-ка все встали в строй ! - заорал Штирлиц, доставая из
кармана галифе хлыст и самый большой каpтpидж. Все послушно вста-
ли в кривую шеренгу и уставились на Штирлица выпученными глаза-
ми.
-- Пионер Айсман ! - позвал Штирлиц.
-- А ? - равнодушно отозвался Айсман, придерживая одной рукой
карман с випирающей из него бутылкой С++'а, а другой штаны с
единственной пуговицей и большой дырой на заду от одной мелкой
пакости Бормана.
-- Не "а", а "так точно" ! - заорал Штирлиц.
-- Ну, так точно чаво ? - спросил Айсман, не понимая, в честь
чего возникли такие ужасные новые порядки.
-- Почему, - обличающе начал Штирлиц, - вы забрались на склад
и уволокли целый ящик С++'а ?
-- Так хочется же ... - жалобно сказал Айсман.
-- Всем хочется, - сказал Штирлиц, вынимая у него из кармана
бутылку и кладя ее себе в карман. -- встаньте в строй ! Пионер
Борман !
-- Это не я, товарищ Штирлиц ! - испуганно завопил Борман, по-
косившись на большой каpтpидж Штирлица и вспоминая, какая же ве-
ревочка так сильно досадила Штирлицу.
-- Что не ты ? - спросил Штирлиц.
-- Вообще ничего не я ! - отрапортовался Боман от возможных
притязаний. Штирлиц зверски улыбнулся и напряг мускул своей но-
ги.
-- За проявленное мужество и пресечение похищения общественно-
го С++'а путем расставления веревочек вам объявляется благо-
дарность с последующим выговором.
Последовал айсмановский пинок, и Борман радостно зарычал,
глядя, как Айсман показывает ему здоровую шишку на лбу.
-- Командуйте строем, пионер Борман ! - приказал Штирлиц.
-- Пионер Айсман, - скомандовал Борман, - выйти из строя !
Скрипя оставшимися зубами, Айсман вышел из строя и встал в
угрожающую позу, потрясая кулаками в какой-то китайской позе.
-- Приказываю вам восстановить все порванные вами веревочки и
спотыкаться об них в течение сорока восьми часов !
-- Есть, - сказал Айсман, показывая Борману кукиш.
Тем временем Штирлиц сосредоточенно думал о возможных пре-
тендентах на роль торговца наркотиками.
Борман с его мелкими пакостями на данную кандидатуру явно не
подходил. Айсмана больше интересовали черномазые красотки с бе-
лыми зубами, чем наркотики. Гиммлер каждый день напивался до
потери рассудка, буянил, матерился, дрался с Айсманом и был в
здравом уме только четыре минуты в сутки - когда выбрасывал в
