большой интенсивностью бить струи и кипятка и ледяной воды.
Когда запас пакостей иссяк, Геббельс был одновременно ошпарен и
окачен ледяной водой, исцарапан, взъерошен, весь в пуху, струж-
ках и без шаровар, но при шпорах. Озираясь по сторонам, Геб-
бельс от злости сверкал глазами и искал виновного. В такой мо-
мент опасно попадаться под горячую руку разъяренного и мокрого
офицера Рейха.
Секретарша Фиделя, попавшая под эту горячую руку, естествен-
но, не знала таких тонкостей. Геббельс набросился на нее, как
разъяренный тигр. Он завопил бы "Почему пиво разбавлено", как
это делал Штирлиц, но он был не в ресторане, и поэтому Геббельс
ограничился несколькими десятками украинских ругательств, не
вполне понятных добропорядочным секретаршам.
Но секретарша Фиделя Кастро должна быть секретаршей особого
класса. Горячая мексиканская кровь пробудила в ней атависти-
ческие инстинкты, и она разразилась хищным рычанием и такими
ругательствами, что Геббельс почувствовал некоторое увядание в
своих ушах. Схватив в охапку остатки своих шаровар, он, не раз-
бирая дороги, помчался по лестницам. Довольно скоро Геббельс
заблудился и стал звать на помощь. Вечером его нашла в самой
дальней части резиденции Фиделя группа добровольцев, ушедших
искать несчастную жертву пакостей Бормана. Геббелья был мокр,
зол и голоден.
Бормана заперли в ватерклозет на верхнем этаже виллы. Он си-
дел там и громко вопил об ущемлении человеческих прав и плел
всякую чушь, вконец одурев от жары. Его никто не слушал. Рано
утром он отодрал от пола унитаз, проломил им дверь и скрылся в
джунглях.
Некоторое время он, до ужаса голодный, бродил там и питался
зелеными бананами. В конце концов он проголодался до полусмерти
и большими прыжками прибежал обратно на виллу. К его удивлению,
там по нему никто не скучал. Борман обиделся и начал готовить
очередную пакость.
Утром следующего дня колонию третьего рейха разбудили гро-
могласные звуки пионерского горна. Все испугались, что началась
бомбежка и бросились на улицу. На импровизированном плацу стоял
любимый Фюрер, облаченный в шорты и пионерский галстук, и,
такой же красный от натуги, как и галстук, дул в кривой горн.
Рядом с ним прохаживался Штирлиц в форме полковника разведки, в
галифе и фуражке, и мрачно думал, почему же никто не вышел на
линейку. Увидев сонные рожи, он открыл рот и завопил:
-- Почему не на линейке ?
Все открыли рты и покосились на него, полные ужаса. Мюллер
