— Затем! — отрезал я. — Отдавайте, и я пойду.
— И куда же? — поинтересовался он. — В тюрьму?
Теперь удивился я:
— Почему — в тюрьму?! Домой.
— Сиди тихо, — ласково посоветовал дядюшка. — Иначе тюрьма станет скоро вторым твоим домом. Ты, чувствую, здорово там наследил. Да?
— Да… но…
— Но речь пока не об этом, — усмехнулся старик. — А теперь дозволь-ка, милый, спросить: что все-таки тебе от меня надо?
— Как — что?! — возмутился я. — Ну… тэк скэ-эть…
— Ты явился не зван и не прошен, — сообщил дядя таким тоном, будто сам я этого без него не знал. — Зачем? Ежели только поинтересоваться, возможно ли то, о чем здесь написано, то отвечаю: возможно. И между прочим, кое-что об этих событиях мне известно — правда, в самых общих чертах.
Короче, племянничек, рукопись я покуда оставляю у себя, а тебе на прощанье могу пожелать всего доброго, и главное — не оказаться в ближайшие дни за решеткой, о чем я, пожалуй что, позабочусь.
— То есть? — осторожно уточнил я. — Вы собираетесь посадить меня в тюрьму или наоборот?
Он скривился:
— Кем ты служишь в своем издательстве? Грузчиком? Для редактора что-то туповат. Ну посуди сам: зачем мне родственник-уголовник? Это ж позор всей семье, да и сестру жалко… Так что иди, иди, дорогой, а я еще пару часиков поработаю.
— Да послушайте! — уже не на шутку рассердился я. — Мне-то что теперь делать?
— А ты собирался что-то делать?! — удивился старик. — Извини, но зачем?
Я опешил:
— Зачем?.. А вы разве не понимаете? Покойный доверил мне рукопись, доверил некую тайну…
Дядя поморщился:
— Он дал маху. Такому молокососу… Как будто в этом городе нет воистину серьезных, вдумчивых и действительно знающих людей. Ну хорошо, хорошо, не сердись, молокососа забираю обратно — но шутки в сторону: чего все-таки от тебя добивался этот несчастный?
Я развел руками:
— Сам толком не понимаю. Он заставил меня прочесть рукопись, сказал, что дома у него есть конверт, оставленный М., и кольцо, которое якобы принес какой-то странный волосатый и хромой мальчишка…
— Конверт, — протянув тощую руку, перебил дядя.
Я секунду поколебался, потом достал из кармана сложенный вдвое конверт и положил на стол.
Старик молча открыл его, молча прочел написанное на листке. Поднял голову:
— Это всё?
Я пожал плечами:
— Всё. Не знаю, может, раньше там было что-то еще — конверт, как видите, не заклеивали.
— Вижу, — кивнул он. — И думаю, что там и впрямь было что-то еще. — Он посопел носом и снова протянул руку: — Кольцо…
