Беф действительно поинтересовался, взяли ли мы парадную одежду.
– Конечно, – пробурчала я.
– Покажите. Что это?
– Мантия, просто немного помялась, – сгорая от стыда, сказала я.
Беф промолчал, а я не рискнула посмотреть на его выражение лица.
Дорога была ужасной. Меня укачало, я ничего не ела несколько дней и ненавидела всех, а больше всего – себя за то, что согласилась ехать.
Встречающая делегация под унылым серым зонтом особо дружелюбной не выглядела.
– Добро пожаловать в Рорритор, – гнусаво сказал главный встречающий. – Мы рады поддержанию дружеских отношений между нашими Университетами…
Мне за шиворот капал дождь, ноги сразу же промокли, потому что я умудрилась вступить в глубокую лужу. Мне хотелось прилечь, чтобы кровать подо мной не качалась, хотелось попить молока с медом, но статус официальной делегации расслабляться не позволял. За моей спиной тихо шмыгал носом виновник этого приключения. Что он думал, я не знала, потому что всю дорогу считала именно себя пострадавшей стороной и безпрерывно ныла.
– Надеемся, что у вас останутся самые приятные впечатления от посещения Университета Рорритора! – на этой пафосной ноте главный встречающий закончил свою речь и трубно высморкался в огромный носовой платок.
Мне захотелось сделать то же самое, но носового платка у меня не было. Оставалось надеяться, что содержимое носа не потечет самовольно, очерняя, точнее, озеленяя, мой имидж представителя официальной делегации.
– Вас проводят в гостиницу, – сообщил главный встречающий, пожал нам руки и прытко поскакал по редким островкам суши на дороге в направлении Университета.
– Агиб, – представился провожающий, рассмотрел свои калоши и вздохнул. – Протекать начали, что за беда!
– Скажите, – поинтересовалась я, – в Рорриторе бывает хорошая погода?
Агиб задумался. Я обернулась к Отто, но ничего не сказала. Лицо лучшего друга выражало такое сожаление в том, что он вызвался быть добровольцем, что я не смогла на него сердиться.
– Бывает, – наконец сказал провожающий, доставая что то, напоминающее простынь из очень паршивой придорожной гостиницы. – Это нежить в Горах активизировалась и наслала такую погоду. Мы ее решили пока не менять, вдруг они снег нашлют, а по сезону еще рановато.
Рорриторец печально высморкался в простынь и повел нас к гостинице.
– Да, – сказала я, закутавшись в одеяло в нашей общей с Отто комнате в гостинице. – Вот жлобы, эти рорриторцы, могли хотя бы два комнаты выделить. Теперь понятно, почему Ирга предпочел учиться у нас. Я бы от такой погоды и жадности аборигенов с ума сошла.
