— Мистер Бейнинг, — мягко сказала она. Ее сердце трепетало, как птица, пойманная в силки. — С вами все хорошо? Что случилось?
Карие глаза Майкла, обычно такие теплые, казались мрачными и невыразительными, когда он окинул взглядом ее семью.
— Простите меня, — хрипло произнес он. — Даже не знаю, что сказать. — Казалось, дыхание застревает у него в груди. — У меня возникли некоторые затруднения. — Его взгляд остановился на Поппи. — Мисс Хатауэй, я должен поговорить с вами. Не могли бы вы уделить мне пару минут наедине?
Последовало напряженное молчание. Кэм хранил непроницаемое выражение, а Амелия слегка покачала головой, словно протестуя против того, что должно последовать.
— Боюсь, это будет неприлично, мистер Бейнинг, — промолвила мисс Маркс. — Мы должны помнить о репутации мисс Хатауэй.
— Конечно. — Он провел рукой по лбу, и Поппи увидела, что его пальцы дрожат.
Видимо, случилось что-то очень серьезное. Внезапно ею овладело ледяное спокойствие.
— Амелия, ты не могла бы остаться с нами? — обратилась она к сестре.
— Да, конечно.
Остальные члены семьи, включая мисс Маркс, вышли из комнаты.
Поппи чувствовала, как ручейки холодного пота стекают по ее телу под сорочкой. Она села на диван, уставившись на Майкла расширившимися глазами.
— Садитесь, пожалуйста, мистер Бейнинг, — сказала Амелия, подойдя к окну и глядя на улицу. — Я постараюсь делать вид, будто меня здесь нет. Извините, что мы не могли оставить вас наедине, но мисс Маркс права. Нельзя рисковать репутацией Поппи.
Хотя в ее тоне не было и намека на упрек, Майкл заметно вздрогнул. Расположившись на диване рядом с Поппи, он взял ее руки и склонился над ними. Его пальцы были еще холоднее, чем у нее.
— У меня была жуткая ссора с отцом вчера вечером, — глухо произнес он. — Кажется, до него дошли слухи о моем интересе к вам. О моих намерениях. Он был… в ярости.
— Наверное, это было ужасно, — сказала Поппи, зная, что Майкл никогда не ссорился с отцом. Он благоговел перед виконтом и всегда старался заслужить его похвалу.
— Более чем ужасно. — Майкл прерывисто вздохнул. — Я избавлю вас от подробностей. В результате очень длинных и очень неприятных препирательств он предъявил мне ультиматум. Если я женюсь на вас, он отречется от меня. Не будет более считать меня своим сыном и лишит наследства.
В наступившем молчании было слышно только, как Амелия резко втянула воздух.
Боль сдавила грудь Поппи, затрудняя дыхание.
— Какую причину он назвал? — сумела произнести она.
