И колдун, и гном, ждали продолжения, но так и не дождались. Конан молчал.
Насытившись, трое спутников вытянулись у потухающего костра. Восходящее солнце осветило эту странную троицу — воителя в богатырском доспехе, гнома с длинным крючковатым носом, увенчанным двумя бородавками, и дряхлого старика-колдуна с растрепанными седыми космами.
Следующий день небольшой караван медленно и осторожно продвигался по горным, козьим тропам, направляясь в самое сердце диких Кезанкийских гор.
Преодолевали перевалы, спускались в должны, пробирались по тропинкам, где каждый шаг грозил неминуемой гибелью. Наконец, Актион торжественно объявил, что скоро они вступят в охраняемые пределы. На просьбу Хепата рассказать подробней, только усмехался неприятной, мокрой усмешкой.
На ночь остановились под искривленными, горными соснами, чудом росшими на камнях.
— Вот она, сила жизни! — старый колдун ласково погладил корявое дерево. — Живет, растет, вопреки всему! На камнях, открытое всем ветрам! Что скажешь, Конан?
Но Конан, последнее время к чему-то напряженно прислушивающийся, заговорил не о силе жизни.
— Кто-то приближается… Осыпаются камни… И все ближе.
Актион побледнел и прошептал:
— Я говорил, что он найдет нас…
— Этого не может быть! — дрожащим голосом воскликнул гном. — Я ничего не слышу!
— Зато скоро увидишь…
Темнота еще не успела накрыть даже горные ущелья, как на фоне огромного заходящего солнца чудовищным пауком появился гигант, на четвереньках пробиравшийся по горным вершинам. Грохот камнепада становился нестерпимым. При каждом шаге великана вниз срывалась несколько камней, которые, увлекая за собой других, обрушивались в пропасть стремительной горной лавиной.
— Что будем делать? — мрачно спросил Конан.
Актион сосредоточенно молчал. Хепат дернул его за рукав:
— Как там твои заклинания? Ты сможешь, хоть что-то сделать?!
— Не знаю… я попытаюсь, но силы… я слишком стар…
С горных вершин гигант увидел ненавистных людей. Издав ликующий вопль, от которого у Хепата заложило уши, он стал осторожно спускаться. Камни с грохотом сыпались в пропасть. Солнце все еще освещало эту ужасную картину — спускающийся на четвереньках огромный человек, похожий на страшного, неестественного, уродливого паука, плетущего на горных вершинах свою отвратительную, липкую сеть.
Отступать было некуда. Позади — бездонная пропасть. Впереди — спускающийся с гор великан. Путешественники оказались на небольшом карнизе, нависшем над пропастью. Бежать вперед или назад по козьей тропе? Догонит в два-три шага… Конан видел, что исполин двигается, на сей раз проворно и ловко. Попытаться поразить мечом? Но вряд ли удастся подойти к нему на удар…
