Конан внимательно посмотрел на настырного наемника, припомнил, что он — и еще один, с бородищей — все время около него крутятся.
— Иди вперед! И ты! — он указал мечом на Весельчака. — Оба — вперед!
Переругиваясь вполголоса, солдаты протиснулись в первые ряды. Двинулись дальше. Коридор вывел на небольшую площадку, откуда круто вверх уходила узкая лестница. Следы чудовищ виднелись дальше по коридору.
— Слава богам! — облегченно сказал Красавчик — Хоть и послали нас в первые ряды, а чудовищ уже не встретим! Они пошли прямо, а мы — наверх!
Да наверху, может, их гораздо больше! Или других! И надо же было тебе, дураку, с Конаном заговорить!..
— Ничего, Весельчак, ничего… Пронесет…
Осветили факелами лестницу. Далеко наверх уходили стертые ступеньки. Дальше — темнота. Пошли гуськом. Конан, Итилия, Хепат, Эскиламп и придворный маг Аль-Джезред замыкали цепочку. Именно на таком порядке настояла Звездная Ведьма, и это в очередной раз спасло им жизнь.
Сверху стали раздаваться истошные крики, ругань, визг невидимых пока существ, свист мечей и стоны раненых солдат. Затем стали вперемежку падать трупы наемников и огромных летучих мышей.
Нетопыри, выросшие до невероятных размеров, с недоразвитыми крыльями, но хорошо развитыми зубами, падали как груши. У каждого на теле зияла рана, нанесенная мечом или кинжалом…
У солдат же большей частью было разорвано горло. Некоторые и вовсе вместо головы имели кровавый сгусток пережеванной плоти и переломных костей.
Когда лестница, наконец, привела воинов на широкую площадку, за которой виднелся вход в зал — в живых осталось всего восемь солдат. Забрызганные кровью, с дикими, вытаращенными, глазами, они сбились в кучу, словно испуганные овцы.
Конан заглянул в зал. Пыль и запустение. Но через узкие, невидимые снаружи окна-бойницы сочился солнечный свет!
— Мы поднялись выше уровня земли! Придворного мага ко мне!
Аль-Джезред, бледный, как полотно, приблизился к Конану.
— Это первый этаж цитадели. Его заброшенное крыло. Теперь я знаю, куда нужно идти!
Наемники стояли отдельной группой и недружелюбно посматривали на своих руководителей. Из шестидесяти человек их осталось всего-навсего восемь.
— Теперь бы нам не по одной горсти камней положено, а хотя бы по две! — говорил забрызганный кровью солдат с корявым лицом.
— По десять тебе выдадут! — мрачно отвечал другой, из-под бороды которого выглядывала окровавленная повязка.
Итилия, отличавшаяся тонким слухом, спокойно сказала:
