— Не надо мазать, — буркнул Андрей. — Само пройдет.
— Почему ты не сказал, что на тебя напали? Ведь напали, да?.. И зачем ты обманываешь, что катаешься на «колбасе»? Это же неправда, сынок! Скажи, что неправда!.. Ты гулял…
— Я ходил встречать папу, — сказал Андрей.
— Что-о?! — Евгения Сергеевна отшатнулась.
— Встречал папу. Я каждый день его встречаю
— Дура, какая же я дура!.. — Она взялась за голову — Прости меня, сынок, прости. Я больше никогда, никогда пальцем тебя не трону. Господи, что же я?.. — И она упала перед сыном на колени.
— Не надо, мамочка. Пожалуйста, не надо! Я прошу тебя, — Андрей взял ее за плечи и стал трясти. Ему было страшно, почти так же страшно, как в тот раз.
— Не буду, больше не буду, — повторяла Евгения Сергеевна, а сама рыдала все сильнее, все громче и прижималась лицом к ногам Андрея.
— Вставай, — сказал он, не замечая, что в голосе его появились повелительные нотки, — Ну вставай же! — Он помог ей подняться и проводил до кровати, придерживая за руку.
Евгения Сергеевна села и, сложив руки на коленях, словно окаменела. По щекам текли крупные слезы. Однако она не рыдала уже, просто текли слезы. Андрей налил в чашку воды из чайника и попытался напоить мать, но у нее были крепко стиснуты зубы.
— Выпей, мамочка. Хоть глоточек.
Она молчала.
И тогда Андрей бросился за Анной Францевной. Она не спала еще, раскладывала пасьянс.
— Мама, — ворвавшись без стука в комнату, выдохнул Андрей.
— Что с ней?
— Опять…
Анна Францевна зачем-то перемешала карты и пошла с Андреем.
Евгения Сергеевна все так же сидела на кровати, и руки ее по-прежнему лежали на коленях. Похоже, она даже не пошевелилась. Правда, в лице ее изменилось что-то, а губы, заметил Андрей, были чуточку приоткрыты.
Анна Францевна взяла чашку с водой и поднесла к губам Евгении Сергеевны. Она жадно схватила чашку обеими руками и стала пить. Зубы ее громко стучали, а вода лилась по подбородку.
— Что с вами, милая?.. — Анна Францевна склонилась над ней и легонько похлопала ее по щекам. Евгения Сергеевна никак не реагировала. — Очнитесь же, ну!.. Что-то вы распускаетесь, так нельзя. Нельзя так, надо держать себя в руках. Вы же сильная, мужественная женщина. — Она снова похлопала Евгению Сергеевну по щекам и сказала Андрею: — Сбегай ко мне, там в бюро… Нет, лучше я сама, тебе все равно не найти. А ты не бойся, ничего страшного.
Она вернулась с пузырьком нашатыря и клочком ваты. Обильно смочила вату и сначала натерла Евгении Сергеевне виски, а потом дала понюхать.
