На следующий вечер Володя спокойно прошел мимо нее, ничего не сказав, — лицо у него было каменное. Настя дождалась, когда девчонки уснули, и толкнулась в его комнату — она была заперта, за дверью было тихо. На утренней линейке им сообщили, что вожатый Володя, к сожалению, срочно уехал в Москву по неотложным личным делам и вряд ли возвратится.
Одна Настя знала, что это за «неотложные личные дела» объявились у Володи. Испугался и предал…
Впервые в жизни её предал мужчина — внезапно и подло. И какой мужчина! Самый первый, в которого она отчаянно влюбилась и без колебаний и сомнений отдала себя всю… Она дала себе клятву, что не станет унижаться, не будет искать предателя Володю. Сказала себе: «Ничего не было», хотя и знала, что это не так, раны зарубцовываются, но шрамы остаются на всю оставшуюся жизнь.
Еще она поклялась себе, что станет знаменитой и однажды, встретив Володю, скажет ему с презрением: «Подлец!» Нет, она ничего не скажет, просто посмотрит так, что тот все поймет…
Кем она будет? Артисткой? Профессором? Поэтессой или ещё кем? Этого она пока не знала. Но обязательно станет очень красивой и знаменитой и её имя будут произносить с благоговением. А настоящая любовь к ней ещё придет…
Она сидела на скамейке у входа в старый корпус Университета, что на Моховой, и плакала. Ломоносов смотрел на неё укоризненно: мы, мол, с Севера пешком в лаптях пришли и все науки одолели, а ты…
Настя не нашла свою фамилию в списках поступивших на факультет журналистики. А ведь сдавала экзамены очень прилично, надеялась. Не хватило каких-то десятых бала и… влиятельного заступника, «мохнатой лапы», как говорили абитуриенты. Она не была «позвоночницей», по поводу неё некому было позвонить бессменному декану Ясеню Николаю Засурскому. Семья у неё была самой обычной, ничем не примечательной, каких десятки тысяч в Москве. Мама работала в райсобесе, рассчитывала пенсии старикам и с нетерпением дожидалась того дня, когда сама выйдет на пенсию. Место свое считала очень выгодным, потому что от стариков можно было кое-что урвать и для своей семьи. Так, по мелочи: льготную путевку в дом отдыха, продовольственный заказ к празднику. Отец дослужился в министерстве какого-то машиностроения, то ли «тяжелого», то ли «среднего», до должности старшего специалиста. Это был его потолок, потому что все у него было «средним»: рост, способности, инициатива, прилежание. По характеру он был очень добрым человеком и давно сообразил, что ничего серьезного в жизни ему не светит, смирился с этим и был необычайно благодарен родному министерству за то, что ему выделили маленькую двухкомнатную квартирку. В те годы для рядового служащего это была редкая удача, счастливая карта.
