Так и потекла его жизнь, тихо и неспешно в прохладной тени лесов, среди бархата трав и ласк кошек, что так и вились вокруг него, в пении птиц. Он не создал ни одного хищника, ни одного врага своим друзьям и те жили без страха и хлопот, радуясь жизни, веселясь и вселяя тихую радость в сердце своего создателя. Вскоре их развелось огромное количество, и куда бы он ни пошел, повсюду его встречали их ласки и пение. Он избавил своих зверушек от потребности искать пищу, они получали ее прямо из воздуха. Да и он в ней не нуждался, да и не помнил уже, что это такое. Он жил тихой и счастливой жизнью день за днем, год за годом, не зная забот и печалей в мире, созданным им одним и предназначенным лишь для него.
Он встал в этот день, как обычно, с восходом солнца, которого он не видел, но о приближении которого оповестили птицы. Что-то было не так, хотя вроде бы по-прежнему ласково пригревает солнце, также беззаботно щебечут птицы, так же игриво балуются в густой, волнистой траве его кошки. Но отчего же тогда так защемило в груди, так заныло сердце? Какой-то посторонний звук нарушает сложившуюся за долгие годы гармонию.
Напрягшись, он сосредоточил все внимание на звуке, стараясь различить его, выявить из всей массы и понять. Звук повторился. Он узнал его. Это был крик боли и обиды, крик отчаянья, хоть и очень, очень слабый. Он безошибочно определил место, откуда исходил звук. Его чуткие руки нащупали в траве мелко дрожащий, пушистый комочек, покрытый чем-то липким и остро пахнущим. Вся шкурка несчастного зверька была залита этим чем-то. Он напряг свою память.
Мысль опять перенесла его назад, за многие сотни лет. Вот он, вырвавшись из цепких рук няни, лепеча от радости, бежит по усыпанной гравием дорожке навстречу маме, что стоит на другом ее конце. Он бежит к ней, не замечая ничего на пути. Но вот, на середине дорожки ему под ноги попадается камень и он с разбегу падает на землю, больно ударяется носом раньше, чем к нему успевают в едином порыве кинуться мама и нянечка. Из его разбитого носа тоненьким ручейком течет ярко-алая, с острым запахом, липкая жидкость — кровь. Он вспомнил, как тогда горестно заплакал и успокоился только на руках у матери.
Исчезли нахлынувшие воспоминания, и Он ощутил себя стоящим на коленях в густой траве, гладящим дрожащий пушистый комочек, весь покрытый липкой жидкостью, — кровью. Теперь он как бы видел ее, ярко-алую. А несчастный зверек все дрожал, его бил озноб, а может быть, из его маленького сердца все никак не мог уйти весь пережитый им ужас. Но вот зверек затих. Душа маленького мученика навсегда распрощалась с миром, что был с ним так несправедлив, а тело его стало неподвижным и твердым, как камень.
