— Так не отдашь? — спрашивал он председателя колхоза.
Тимофей Ильич, откидываясь на спинку стула, в свою очередь спрашивал у него:
— Мы с тобой этот обмен договором оформили?
— Оформили.
— Полюбовно?
— Полюбовно.
— Так что же ты теперь от меня хочешь?
Черноволосый махнул рукой:
— Договор — бумага. Через час кобыла пала.
При этих словах бухгалтер, не отрывая рук от края стола, с живостью извернулся в его сторону всем телом:
— Где?
— Как только доехали на ней до того хутора, что под бугром, она и легла.
Бухгалтер так и повернулся на каблуках вокруг своей оси и, обхватывая живот руками, бросился к противоположной стене.
— Ой, ратуйте, люди добрые! В кои веки нашелся человек: цыгана обманул!
— Я вижу, тут у вас не один жулик, — с презрением в глуховатом, мягком голосе сказал черноволосый мужчина.
Теперь Клавдия уже догадалась, о чем шел разговор. Она уже слышала об этой истории. Еще недели две назад кладовщик Федор Демин, отпуская ей обрат для поросят, с веселым хохотом рассказывал, как недавно отличился их председатель. Никому до этого не удавалось надуть цыган, а ему удалось. Цыгане разбили на станичном выгоне свои шатры и пришли к Тимофею Ильичу с предложением обменять полтысячи лопат на хорошую лошадь. У них, оказывается, одна лошадь только что пала в упряжке, а они кочевали на постоянное местожительство в соседний район, чтобы кузнечить там и работать конюхами в колхозе. Тимофей Ильич согласился и отдал им за лопаты ту самую кобылу, что зимой на Дону провалилась в прорубь. С той поры у нее стали чахнуть все внутренности, хотя по виду она оставалась все такой же исправной лошадью. Ее уже назначили под нож, когда подвернулись цыгане.
Тимофей Ильич договорился с ними по всем правилам. Недоуздок передавал главному цыгану честь по чести, из полы в полу. А как только цыгане отъехали от станицы, она возьми и грохнись об землю сразу со всех четырех ног…
И, недоумевая, почему это Клавдия не только не разделяет его веселья, а, совсем наоборот, как-то даже потускнела, кладовщик Федор Демин с сердцем сплюнул:
— Тю, дуреха! Да ты, никак, опять цыган испугалась?.. То-то я вижу, вся изменилась с лица. Вот дура так дура, чисто малое дите. Да уже и малые дети их перестали бояться. Мой пацан как увидит шатры за станицей, так и торчит там с утра до вечера. Теперь не цыган надо бояться, а водородной бомбы! — И он опять захохотал, закрутил головой. — Нет, ты только подумай, самим цыганам сумел полумертвую кобылу всучить! А еще говорят и пишут в нашей районной газетке «Советский Дои», что наш председатель — плохой хозяин.
