Тимофей Ильич коротко взглянул на цыгана и покраснел так, что наголо бритая голова у него стала как бурак.
— Вы, Иван Дмитриевич, должно быть, не совсем в курсе. — И он тут же подошел к большой карте, занимавшей всю стену в кабинете у секретаря райкома. — Вот нашего колхоза земля. Она, эта несчастная кобыла, где упала? У кургана? — не оборачиваясь, через плечо спросил он у цыгана.
Подошел к карте и цыган. Все трое остановились у стены.
— Нет, она только стала проходить мимо него и легла.
Тимофей Ильич обрадованно переспросил:
— Ты этот факт лично подтверждаешь?
— Лично, — спокойно ответил цыган.
— Ну, тогда тебе и никакой райком не сможет помочь. Как это поется… «Понапрасну, Ваня, ходишь, понапрасну ножки бьешь…»
Тут секретарь райкома перебил председателя:
— Почему?
— Да потому что, дорогой Иван Дмитриевич, до Володина кургана, как вы знаете, нашего колхоза земля, а за курганом — уже «Труженика». Раз она, перейдя этот курган, упала, мы за нее уже не ответчики. Вот если бы она на нашей земле пожелала упасть, то тогда бы другое дело.
И он уже взялся за свою соломенную шляпу, но секретарь придержал его за локоть:
— Не спеши, Тимофей Ильич. Давай теперь послушаем, что скажет твой приятель.
— Черт ему приятель! — поворачиваясь к цыгану боком, отрезал Тимофей Ильич, за что секретарь райкома тут же наградил его сердитым взглядом.
Он легонько взял Тимофея Ильича обеими руками за плечи и повернул к цыгану лицом. Тот пояснил:
— Зашаталась-то она, еще не доходя кургана. Когда она в оглоблях шла мимо него, она, считай, уже была мертвая.
Наголо бритая голова председатели опять стала красной.
— Ты что, ветеринарный доктор, чтобы точно знать, живая она была тогда или мертвая? Факт, что упала после кургана.
— Нет, она его не перешла. Прямо перед ним и легла. Здесь.
И, взяв из стаканчика на столе толстый карандаш, цыган указал это место на карте. Тимофей Ильич немедленно вырвал у него из руки карандаш.
— И это еще не все. Здесь еще межевой столб есть. Полосатый.
— У столба и упала, — сказал цыган. — При свидетелях. Там электрики линию тянули.
— А куда она головой легла? — прищуривая глаз, спросил председатель.
Цыган взял из стаканчика другой, синий, карандаш, показал:
— Вот сюда!
На этот раз Тимофей Ильич и шляпу успел надеть.
— Опять, стало быть, на земле «Труженика».
Цыган засмеялся, открывая все свои зубы.
— Должно быть, она перед смертью с тобой посовещалась, куда ей лучше упасть.
Не обращая на его слова никакого внимания, Тимофей Ильич только плечами пожал и протянул руку секретарю.
