В 1492 году хан Менгли-Гирей «пожаловался» русскому царю Ивану III, что его войско, возвращаясь из-под Киева с добычею, было ограблено в степи «ордынскими казаками». В Москве не удивились этому сообщению. Об «ордынских», или «азовских», казаках-татарах неоднократно пишут русские летописцы со времен Ивана III, характеризуя их как самых ужасных разбойников, нападавших на пограничные города и создающих множество проблем в сфере межгосударственных отношений России и Крыма.
«Поле нечисто от азовских казаков», — читаем мы постоянно в донесениях послов и пограничных воевод московскому государю. Казаки не признавали над собой власти ни одного из соседних государей, хотя часто поступали к ним на военную службу в качестве профессиональных наемников. Так, отряды казаков состояли на службе у Москвы, не гнушалась пользоваться их услугами и Варшава. Чаще всех привлекал их себе на помощь крымский хан, имевший постоянно в составе своих войск крупные казачьи отряды. Казаки были в военном, бытовом и экономическом отношении самостоятельной организацией, так что польские летописцы, зная четыре татарские орды (заволжскую, астраханскую, казанскую, перекопскую) причисляли к ним иногда пятую — казацкую. Причем если первые четыре состояли в основном из проживающих в тех регионах кочевых племен, то пятую можно назвать своеобразным «французским иностранным легионом». Там можно было встретить представителей множества национальностей.
В казаки попадали люди из всех общественных слоев (крестьян, мещан, дворян). Были среди них и иностранцы. Запорожские казаки жили на нижнем Днепре, за порогами, откуда и появилось их название. Их лидером стал Дмитрий Вишневский. В 1552–1554 годах он объединил разрозненные группы казаков, создав на острове Малая Хортица (напротив современного города Александрия в Днепропетровской области Украины) первую казачью вольницу, которую принято называть Запорожская Сечь.
У них было два основных занятия:
Охота и рыболовство.
Походы против татар и турок.
Участвовали они в военных акциях по двум причинам — выполняя приказ руководства Запорожской Сечи и по собственной инициативе — «для добывания зипунов», т. е. грабежей. Благородным прикрытием этих набегов служило попутное освобождение из турецкого и татарского рабства христианских невольников.
Мы бы не стали считать Запорожскую Сечь неким прообразом именно украинского государства. По утверждению дореволюционных отечественных историков:
