– Идут, – понял Кроки. – Ежик, давай! Напрягись!
Еж выдавил из себя двести процентов усилий. Замок щелкнул, намордник упал, Кроки распахнул страшную пасть. В мгновение ока он сорвал зубами цепи с ног, но убежать не успел, коридор заполнился злыми, нервными, разочарованными и агрессивными зомби.
– Лети, – велел Кроки ежу, – ты еще успеешь.
– Как же, – замотало головой иглокожее, – тут же рядом в камере самопишущее дерево, ты сам сказал!
– Тогда оставайся, – кивнул крокодил. – Будем держать оборону.
Ежик ощетинился всеми своими кислотными иглами.
– Меня зовут Сергей Пасько, – сказал мужчина, сидя перед следователем. – И я хотел бы кое о чем сообщить.
Следователь рассеянно кивнул.
– Слушаю, – произнес он.
– Это по поводу убийства тамады Нинель Петровны Чудниковой, произошедшего на свадьбе.
– Пока мы считаем этот случай самоубийством, – взглянул на него следователь. – Кто вам сказал, что смерть тамады была криминальной?
– Я свидетель, – ответил Пасько, – что ее смерть наступила неспроста.
Следователь поднял голову и посмотрел на посетителя внимательно.
«Это жжжжжжжж неспроста», – вспомнил он слова Винни-Пуха.
– Никак не мог найти время приехать к вам, – сказал мужчина, – я был на той свадьбе, где все случилось. И кое-что видел.
– Да-да, – подбодрил посетителя следователь, – рассказывайте.
– Среди гостей была девушка с длинной косой. Почти до колен, – произнес Пасько. – Девушка пришла буквально на несколько минут и снова исчезла. Но я видел, как она наклоняется на чашками с кофе. И особенно над той чашкой с помадой на краю, которая принадлежала тамаде. Знаете, все кофейные чашки похожи одна на другую. Но эта была особенной. За счет полоски алой помады.
– И вы видели, как девушка с косой наклонилась над чашками?
– Да, – кивнул мужчина. – В это время все смотрели на невесту и ее юного друга, которые вдруг заявили, что любят друг друга и что свадьбы не будет. Никто не смотрел на девушку с косой. Она быстро исчезла. Кажется, ее вообще никто не заметил, кроме меня. А я… я на косу засмотрелся. Поэтому и не сводил с нее глаз.
– Напишете показания? – спросил следователь. – Это очень важно.
Мужчина посмотрел на часы, нахмурился, но потом кивнул.
Катя и Миша шли по утренней улице. Было совсем рано, едва начало светать. Тянуло зябким холодком.
– Я держу оборону, – сказал Кроки, – никого не пускаю в камеру. Там стены крепкие. Кусаюсь. А еж иглами плюется. Забавный человек, ему сорок пять, трое детей, слесарь-сантехник. И туда же, рубится ночами напролет. Ежиком.
