Здесь было прохладно и удивительно тихо — приятный контраст с неумолчным шумом наверху, без которого невозможно представить ни одну строительную площадку. Из ротонды вели четыре арочных прохода — по одному на каждое направление стрелки компаса. Изогнутые скамьи с навесами в форме раковины были украшены резными изображениями горделиво выступающих богов, злобных медуз, быков с воинственно выставленными рогами, парящих в небе птиц, раскрывшихся цветов и вьющихся побегов. За первой дверью открывался темный уходящий вниз коридор, заваленный мусором и заполненный пылью. Мохаммед с отвращением сглотнул подступившую горечь и с опаской убрал закрывающий вход пыльный полог вековой паутины. Низкое боковое ответвление соединяло коридор с просторным высоким помещением. Катакомбы. Он подошел к левой стене, и луч фонарика высветил серовато-желтый череп. Мохаммед отодвинул его в сторону и обнаружил маленькую почерневшую монету. Поднял ее, рассмотрел, положил на место и посветил фонариком дальше. В углу — целая куча черепов, небрежно сдвинутых, чтобы освободить место для более поздних поступлений. Мохаммед поспешил отвести взгляд от неприятного зрелища и вернулся в главный коридор. Миновав еще четыре погребальные палаты, он спустился по короткой, всего двенадцать ступенек, лестнице, вышел к еще одному пролету и наконец достиг низшего уровня, где начинались грунтовые воды. Оглядевшись и не обнаружив ничего интересного, Мохаммед вернулся в ротонду. Ахмед, Хусни и Фахд уже рылись в мусоре, ползая по полу на четвереньках. Дальше они не ушли только потому, что другого фонарика ни у кого не нашлось, а это помещение было единственным, где хватало естественного освещения.
— Что такое? — спросил Ахмед. — Что такое я откопал?
— Некрополь, — равнодушно ответил Мохаммед. — Город мертвых.
Сдерживая раздражение, он прошел через второй портал в соседнее помещение — большое, с высоким потолком и стенами из известняковых блоков. Что-то вроде банкетного зала, где собирались ежегодно родственники умерших. Короткий спуск вел к небольшой площадке. На возвышении — две высокие, почерневшие от времени обитые железом двери с шестиугольными ручками. Мохаммед попытался открыть левую дверь, и она со скрежетом уступила. Он остановился. Что-то похожее на вестибюль. Широкий, высокий и пустой. Штукатурка местами обвалилась, обнажив необработанный камень. В стене напротив — арка с выбитыми на ней греческими буквами. Не зная греческого, Мохаммед прошел во второй зал, примерно такой же ширины и высоты, но в два раза глубже. В центре его стоял постамент примерно в полметра высотой. Судя по размерам, на нем вполне мог поместиться саркофаг. Впрочем, сейчас на постаменте ничего не было.
