— Не смей! — он явно вознамерился отстаивать нынешнюю длину моих русых прядей.
— Я же не лезу к тебе с подобными требованиями. Это моя жизнь и мои волосы, а ты лучше подобные приказы отдавай своей мымре, там у тебя прав гораздо больше.
— Какой мымре? — Алекс не понял, это отразилось на его вытянувшемся лице.
— Марине, какой же еще?! — сердито прошипела я.
Его смех меня бесил, а нынешний приступ веселья — особенно. И чего комичного было в моих словах? На мой взгляд, ничего, но он хохотал, едва не сгибаясь пополам. Мне захотелось прикрыть уши, чтобы не слышать этих громких раскатов, заполнявших помещение. Ожидать, когда Алекс прекратит ржать, как лошадь, было тяжело, поэтому я, не сводя с него сердитого взгляда, осторожно повернула кран и, подставив под струю раскрытую ладонь, направила разлетевшийся каскад брызг на обидчика. Мужчина за какие-то секунды стал мокрым практически до нитки, лишь кое-где на одежде светлыми пятнами красовались сухие места. Он медленно выпрямился, также медленно подошел ко мне вплотную и замер в раздумье. Судя по синим, потемневшим глазам, загадочный блеск которых не внушал мне особого доверия, ничего хорошего меня не ожидало.
Дальнейшие события развивались с завидной скоростью. Я резко рванулась, намериваясь выскочить из ванной комнаты, но была крепко схвачена его сильными руками. Придерживая меня одной ладонью, он включил душ другой и положил его в ванную. Потом поднял меня на руки и, несмотря на отчаянное сопротивление, усадил туда же. Вскоре я сидела как мокрый котенок, поливаемая струей прохладной воды.
— Спасибо, — осмотрев прилипшую к телу одежду, а также потемневшие от воды пряди длинных распущенных волос, процедила я, сидя на коленях и обречено вздыхая, глядя на лужу, в которой оказалась. — Теперь придется мыться, и тогда татуировкам точно придет конец.
Я даже не злилась, ведь сама же первая начала пользоваться водяным оружием, а долг, как известно, платежом красен. За такую наглость меня могли наказать куда более скверным способом, хотя купание в одежде — тоже не очень-то приятное занятие.
— Я же сказал, что мы с утра поедем в салон "тату", — оперев руки об края большой квадратной ванны и, наклонившись ко мне, сказал Алекс, улыбаясь. Он был явно доволен выходкой и теперь с интересом рассматривал результат своих трудов, то есть мою мокрую фигуру с поджатыми коленями и слипшейся шевелюрой.
На ресницах скопились капельки, которые, падая, скатывались на кончик носа, где и замирали на какое-то время. От этого было щекотно, и я принялась тереть свой мокрый нос ладонью. По сравнению со мной, Алекс выглядел практически сухим.
