— Алекс, — позвала я его, когда рука мужчины уже легла на дверную ручку. — А сколько тебе лет?
Он обернулся, задумчиво посмотрев на меня. Я сидела, подперев ладонью щеку, и молча ожидала ответа.
— Сорок, по паспорту, — наконец, проговорил он.
— А не по паспорту? — осведомилось мое неожиданно проснувшееся любопытство.
— Тридцать восемь… будет.
— Когда?
— Одиннадцатого августа.
— Это же совсем скоро! — я почему-то обрадовалась, соскочив со стула. — У тебя день рожденья через неделю!
— Вообще-то, через три месяца, — мягко улыбнулся он, — по документам.
— Не важно, — деловым тоном заявила я. — Будем считать, что у тебя два дня рождения. И первое уже совсем рядом. Если я доживу в твоем доме до заветного дня, не забудь сказать, что ты хочешь получить в подарок.
— Как это понимать? — брови собеседника взлетели вверх, а в глазах появился сердитый блеск, которому я очень удивилась.
— Обыкновенно, у тебя есть какие-нибудь пожелания? Или ты предпочитаешь сюрпризы?
— Лара, — он подошел ко мне вплотную, глядя сверху вниз прищуренными глазами, в глубине его черных зрачков горело не сулящее ничего хорошего пламя. — Что значат слова "если я доживу в твоем доме…"? Ты куда-то собралась?
— Вообще-то, нет, но не вечно же мне жить здесь? — во мне начинало закипать раздражение. В конце концов, я свободная женщина, где хочу, там и нахожусь. И он мне не указ!
— Отсюда ты съедешь, разве что в Штаты по вызову из моей фирмы, — голосом, не терпящим возражений, объявил Александр.
Его взор был надменным, руки сложены на груди, а вся поза говорила о непоколебимости принятого им решения.
"Вот нахал!" — я была шокирована самоуверенностью собеседника.
— С какой это стати?! — я завелась, готовая к словесной схватке. — Ты что мне, отец родной?
— Во всяком случае, я тебе в отцы гожусь, — хмурясь, процедил он.
— Если только зачал меня в тринадцать лет! Не рановато ли?
На крики из соседней комнаты прибежала испуганная бабушка. Ее миниатюрная фигурка застыла в дверях, а глаза с изумлением уставились на нас, но ни я, ни Северин не обратили на ее появление никакого внимания, поглощенные процессом созерцания друг друга. Мы опять ссорились, а ведь беседа так хорошо начиналась: пиво, дни рождения…
— Давай отвлечемся от обсуждения моего первого сексуального опыта и поговорим о более насущных вещах, — язвительный тон мужчины заставил меня покраснеть от досады. — Ты останешься жить в этом доме до тех пор, пока я не решу, что отпускать тебя на вольные хлеба, безопасно.
