Мой любимый промолчал, а Миарк положил мне руку на плечо и сказал:
— Ты ещё не поняла, принцесса? Его убили этим мечом. Знаешь, для мужчин подобные вещи действительно важны.
Под вечер принесли еду. В Ортано Косом простейшие потребности тела не исчезали полностью, хотя и значительно ослабевали. Меня, например, с утра мучил лёгкий голод, а судя по алчному взгляду, которым Миарк наградил блюдо с большими ярко-жёлтыми плодами, его не кормили по крайней мере месяц.
— Они не ядовиты? — опасливо поинтересовалась я, указывая на сочные фрукты неестественных цветов.
— Не беспокойся, — беззаботно проговорил эйанец, ловко счищая плотную кожуру. — Белая не станет нас травить. Она бывает благородной — по-своему, конечно.
— Ну да, тебе лучше знать, какова местная тиранша в повседневной жизни, — едва слышно, чтобы приятель не услышал, пробормотала я. То, что Миарк сам пришёл к Королеве и обменял свободу на бессмертие, не красило его в моих глазах. Мужчина должен уметь принимать удары судьбы с честью. Да, он пытался защитить меня от Слуги Белой, однако это не делало его героем.
"Подлинный герой скорее умрёт, чем подвергнет невинного опасности. А эйанца направила по моему следу Королева".
На вкус дары Пустого мира разительно отличались друг от друга. Кислые, сладкие, горькие и солоноватые, они бы привели в восторг гурмана из гурманов, если бы не один существенный недостаток: они не пахли. Совсем.
Лишённая аромата пища неполноценна.
"Она обманка, жалкий заменитель. Как равнодушный призрак вместо живого пылкого возлюбленного".
Однако пребывание в Ортано Косом лишало меня возможности выбора. Либо такая еда, либо вовсе никакой.
"По крайней мере, моё тело согласно принять её как настоящую".
В отличие от меня и Миарка Лионель к плодам не притронулся. Он сидел на полу, смотрел куда-то вдаль, а на коленях у него лежат омерзительный клинок из сокровищницы.
— Ты должен поесть, — со всей возможной нежностью сказала я возлюбленному.
— Я мёртв. Мне не нужна еда, — отрешённо проговорил он, даже не удостоив меня взглядом.
"Опять. Его упрямое отрицание убивает меня. Не потому ли людям дарован Второй Завет, запрещающий воскрешать перешагнувших Грань?"
— Это особенное место. Здесь мы все в равных условиях: я, ты и даже переживший своё время Миарк.
— Это ничего не меняет.
"Это меняет всё. Любовь моя, ты умер дважды. Первый раз твоим господином стал воинственный Земши, а недавно, волею некого таинственного могущественного существа, тебя в дар получила я. Как печально, что пока ты приносишь мне не только радость, но и разочарование".
