Я — откровений тайных жрица,
И мир — пустыня для меня,
Где стонут жертва и убийца,
Где страждущих белеют лица
В геенне крови и огня.
Из Потаённой книги.
Не давай Имён.
Первый Завет.
Не воскрешай мёртвых.
Второй Завет.
— Ай!
Всему рано или поздно приходит конец. Моё падение не стало исключением.
Если не считать синяка на неприличном месте, в Ортано Косом я прибыла целой и невредимой. Мир-загадка, мир-легенда встретил меня не враждебно, но и недружелюбно. Тишина, блёклые цвета, тонкие ароматы, витающие в тёплом воздухе… Покой.
"Не думала, что мёртвое место может быть настолько приятным".
Мне вспомнилась старинная легенда:
"Первый бог сотворил два мира. Когда пришло время, он засеял их жизнью, но в одном семена попали в скудную почву, а в другом — в плодородную. Увидев всходы, Создатель возлюбил второй мир, а о первом навсегда забыл".
Ортано Косом и Эмьвио Косом — такие имена люди дали братьям-мирам.
До сих пор я не верила в существование Пустого мира. Мне не хотелось признавать жестокость Первого бога.
"Теперь придётся, Хелена. Придётся".
Печально, но жизнь — разумная жизнь — в Ортано Косом когда-то была. Совсем рядом с местом моего появления в Пустом мире пролегала мощёная дорога, древняя, как само время. Её проложили не вездесущие эйанцы — уж их-то стиль я могла определить сходу. Пирамидку из камней на обочине сложили они, и руины принадлежали им тоже, однако разве варвары, захватив Древний Эйан, не построили свои жалкие лачуги внутри величественных городских стен?
"Кому возноси молитвы эти существа, если Создатель забыл о них? Чувствовали ли они одиночество?"
Торопливо попросив Эва хранить меня в пути (больше по привычке; переступившие через хотя бы через один из Заветов не в праве рассчитывать на милость Пятерых), я побрела в сторону древнеэйанских руин, скорбно высящихся в окружении чахлых скрюченных деревьев в смутной надежде отыскать там что-нибудь полезное. Меня слишком резко вырвали из родного мира; всё моё "богатство" составляла одежда и обувь.
