— Как мне помочь Лионелю? — спросила я Миарка, хотя понимала — советчик из него никакой.
Юноша немного подумал, а затем сказал:
— Поговори с ним.
Скучный до сведения скул, простой и бесполезный предложение. Как словами унять человека, уже отказавшего себе в человечности?
"Во мне слишком мало света, чтобы оградить от тьмы нас обоих".
— Я не могу. Он не слышит меня.
— Если любишь — найдёшь нужные слова.
"Мудрецы древних времён говорили: истина рождается в диалоге. Но вряд ли они имели в виду моё положение. Однако…"
Миарк хотел мне помочь, и его искренность дала мне толику силы. Слабость не мешала моему другу делиться теплом с другими. В логове Белой, где каждый день тянулся вечность, и холод пронизывал до костей ночью, это качество было особенно ценным.
Я решилась на сложный разговор.
Лионель сидел в углу отведенной Королевой для нас троих пещеры. Со стороны казалось, что он дремал, но я знала — это не так. Меч из сокровищницы лежал у него на коленях.
Час за часом проклятый клинок убивал моего любимого. Говорят, люди лгут сами себе, утверждая, будто оружие обладает разумом. Но я ясно видела — меч Талиана Лерьэна жил своей тёмной жизнью.
"Сначала он побывал в руках демона, затем испил крови святого. Было бы странно, если бы он оставался просто обработанным куском железа".
Кожа Лионеля стала мертвенно-бледной; с завершения поединка он не проронил ни слова. Искра его жизни медленно и неотвратимо тухла, и её угасание причиняло мне чудовищную боль.
"Он уходит от меня в небытие. Кто знает, удастся ли мне призвать его вновь?"
Молчание Лионеля угнетало. В подобной мрачной отрешённостью пребывали, готовясь принять смерть, герой из старинных легенд. Но в отличие от них паладин знал — из-за связи с нарушительницей Первого Завета ни один бог не примет его в свои Чертоги.
За Гранью моего светлого принца ждёт пустота.
"Почему за мои ошибки должны расплачиваться другие?"
Я тихо опустилась рядом с юношей. Утром Слуги принесли мне новое платье, белое и строгое. Не о таком подвенечном наряде я мечтала в детстве. Светлые стены, бледный рыцарь, девушка в белоснежном наряде… Какой художник поскупился на яркие краски для этой картины? Какой бог отобрал у нас радость и наполнил души отчаяньем?
Одним прикосновением правительница Пустого мира исцелила мою рану. Поистине, сила её в пределах Ортано Косом почти безгранична, однако в теле её сына чужая душа. Возможно, это злая шутка Равновесия…
"А может, так она платит за свои грехи".
