Мимолетно, нерешительно она гладит его руку, вынимает из жестяной банки печенье, изготовленное в городе Клеве, что на нижнем Рейне, и кладет кусочек ему в рот.
Поскольку она ведет себя так мило и доверчиво, Виссе не спеша кладет левую руку на ее плечо. Тут раздается энергичный стук в дверь.
Зоя говорит что-то Марии, и та открывает майору.
— Ну и ну! — Майор, весьма толстый человек среднего роста, отнюдь не в восторге, обнаружив в своих владениях другого.
Виссе хочет встать.
— Сиди! — машет рукой майор, прячет в кармане шинели огромный фонарь со светофильтром и швыряет на стол весьма обширный и тяжелый пакет.
— Майор Штейнкопф! Да ладно, ладно! Сиди себе! А то еще опрокинешь стол, — жестом он приказывает Виссе оставаться на месте, тем более что тот сжат с двух сторон, и протягивает ему через стол руку.
Он медлит, снимать ли шинель.
— Ну, крошка Зоя? — спрашивает он с упреком.
— Добрый день, Руди! — чрезмерно весело, скрывая нечистую совесть, лжет она. — Герр обер-лейтенант очень старый добрый знакомый! Встретили его сегодня в Опере и привели на чашку чаю.
— Тогда не буду больше мешать! — майор снова застегивает шинель и осматривает Виссе снизу вверх.
— Я, разумеется, немедленно освобожу территорию, господин майор! Прошу меня извинить! Но я не знал…
Катя держит под столом руку Виссе и вызывающе смотрит на майора.
— Ты должны сегодня заниматься с Марией, — говорит она твердо. Он без возражений подчиняется ее требованию, развязывает сверток и вынимает целый батон колбасы, банку мясных консервов, компот, сахар, конфеты и шоколад — спецпаек для сражающихся на фронте.
— Забочусь немного о девушках, чтобы они тут с голоду не вымерли.
«Этот обер-лейтенант со своим «Железным крестом» I степени и нашивкой за ранение смотрит, как последний болван, злится из-за какой-то ничтожной жратвы из резервов вермахта. Ну и черт с ним! Пусть лучше убирается. У него и шея болит из-за «Рыцарского креста».
Мария привычно забирает пакет и вместе с майором, который обнимает ее за талию, идет в соседнюю комнату.
На какое-то время Виссе остается с Катей один. Он смотрит на нее оценивающим взглядом. Черное, уже поношенное платье обтягивает привлекательные формы. Он обнимает ее. Она кладет руки ему на шею, он чувствует ее горячее тело, ощущает, как кипит ее кровь, и они приникают друг к другу в безоглядной страсти и впиваются губами друг в друга.
— Ты меня любишь? — спрашивает она вдруг, почти деловито.
— Да, конечно, — произносит он, задыхаясь, не желая отвлекаться. Почему же ему не должно ничего перепасть за колбасу, мясо, сахар и шоколад господина майора?
