— У меня мало времени. Давайте посмотрим ваши амулеты, — донесся характерно резкий голос хранителя времени.
Я повернулась, чтобы увидеть невысокого человека, стоящего сгорбившись на солнце.
— Рон, — сказала я тихо, когда он шагнул вперед, его свободная серая мантия такая же неподходящая для жары, как и плащ Барнабаса. Я окинула взглядом школу, надеясь, что никто не увидит меня с ними. У меня и так уже была достаточно плохая репутация, чтобы считаться странной. Шесть месяцев, а я все еще была новенькой. Может мне стоит начать одеваться попроще. Ни у кого больше не было розовых волос.
Хронос — Рон для краткости — выглядел как смесь колдуна и Ганди, одетый в одежду, похожую на ту, что используется в боевых искусствах, и с глазами которые создавали у меня впечатление, что он может видеть сквозь стены. Его брови были светлыми от солнца, но кожа и сильно вьющиеся волосы были темными. Ниже меня и, тем не менее, у него получалось быть внушительным. Возможно, это был его голос, который был глубже, чем можно было ожидать. У него было приятное, четкое произношение, как если бы у него было много чего сказать, но совсем не было времени.
Также, он быстро двигался и у него был амулет позволяющий вклиниваться во временные потоки и оберегающий его от старения, т. к. в отличие от жнецов, хранители времени по какой-то причине были людьми. Что ставило вопрос о том, как стар он в действительности был. Он использовал свою способность читать и манипулировать временем, чтобы помогать светлым жнецам. Это через него Барнабас получал свои задания по предотвращению жатвы.
Покосившись на небо, Рон поманил меня рукой.
— Мэдисон?
— Рон, по поводу моего амулета, — начала было я, держа все еще висящий на кожаном шнурке амулет перед хранителем времени.
— Да, я знаю. Я исправлю, — пробормотал он, в то время когда его пальцы размытым движением появились из ниоткуда, обводя круговыми движениями мой амулет. Я почувствовала покалывание на коже головы, и потом все прошло.
— Когда ты покрасила волосы? — Спросил он невзначай, стараясь не встречаться своим острым взглядом с моим.
— После бала. Рон, — но он уже стоял перед светлым жнецом, по собственнически протянув руку. Нависая над невысоким человеком, Барнабас имел абсолютно больной вид.
— Барнабас… — сказал он с предупреждением в голосе, или может быть с обвинением.
Думаю, Барнабас услышал тоже, т. к. он снял амулет с шеи и отдал, вместо того чтобы подходить ближе. Без своего амулета Барнабас не может косить, теряет большинство своих способностей. Без моего я буду призраком, более или менее.
