Это было поистине язвительное замечание, и если бы я не думала о собственном камне, черном как космос, я бы сказала ему заткнуться.
— Так она в этом дольше тебя, — сказала я, и он обернулся ко мне в удивлении.
— Как ты это поняла? — спросил он обиженным голосом.
Я взглянула на его амулет, сейчас просто черный т. к. он его не использовал.
— Это как радуга. Ее цвет фиолетовый, а твой оранжевый, в шаге от красного, просто с другого конца радуги. Твой пока еще не красный. Когда будет красный, ты будешь такой же опытный, как и она.
Он окинул меня взглядом, его поза стала напряженной. — Мой амулет не оранжевый. Он красный!
— Нет, не красный.
— Красный! Он был красным со времен пирамид.
Я махнула рукой. — Как бы то ни было … Я все равно не поняла, как в это вписывается возможность слышать ее пение.
Тяжело вздохнув, он отвернулся от меня к парковке.
— Амулеты делают возможным общение за пределами земного шара, и я слышал ее. Цвет камня и звук ее пения совпадают. Как если бы слышать ауру, вместо того чтобы видеть. Так что, не трудно понять, кто поет, потому что на земле нас так мало. И хотя я могу слышать темных жнецов, я не понимаю, что они говорят. Накита должна была бы изменить цвет своих мыслей, чтобы он совпадал с цветом моей ауры, а мы настолько далеко расположены в спектре, что это почти невозможно. К тому же, зачем мне ее мысли в моих.
Мои брови поднялись. Эта крупица информации могла быть полезной, ведь я провела последние четыре долбанных месяца, пытаясь научиться использовать свой амулет.
— Хм. Я думала ты просто… появляешься на небесах, когда хочешь поговорить, или что-то типа того.
У него склонилась голова. — Целая вечность прошла с того времени, как я принял амулет, и стал привязан к Земле.
Он привязан к Земле? — Ничего себе, — сказала я, гравий заскрипел под моими ногами, когда я повернулась к нему лицом.
— Жнецы привязаны к Земле?
— Нет, только светлые жнецы, — сказал он с выражением лица похожим на смущение.
— Накита вольна приходить и уходить. Она на земле столько, сколько нужно чтобы убить, потом она уходит.
Это было сказано, скорее, с горечью.
— Я думала все ангелы живут на небесах.
— Нет, — сказал он кратко. — Не все из нас.
Скривившись, он провел рукой по своим вьющимся волосам, каким-то очаровательно-привлекательным образом делая их еще более неряшливыми.
Некоторые ангелы грешили, и часто вставали на путь жнецов ради искупления. И когда они искупают грехи, они возвращаются к своим обязанностям.
