— Прости, прости. — Себастьян вновь приблизился к ней, стремясь сжать ее стройное тело в своих объятиях. — Просто… просто я был настолько потрясен его предложением, что не смог сдержаться.
Вновь мягко отстранившись от мужчины, девушка открыто посмотрела ему в глаза. Конечно, она не так представляла себе этот момент предложения руки и сердца, но жизнь — это, увы, не красивый роман, все действия которого просто нереальны до безобразия.
— Себастьян, — спокойно начала она, — ты хочешь взять меня в жены?
— Ну, конечно же, да, дорогая! — Радостно улыбнулся он. — Я хочу, чтобы ты стала моей женой, нарожала мне кучу детишек. Чтобы мы…
— Но я… я не могу иметь детей. — Слабым голосом проговорила опечаленная девушка.
Однако мужчина, казалось, ее просто не слышал. Говоря все тем же уверенным голосом, он не спеша продолжал свою речь:
— … ты будешь замечательной матерью. По воскресеньям я буду учить нашего сына Била играть в бейсбол….
Сквозь набежавшие слезы, Виктория молча покачала головой.
— … а ты в это время будешь готовить с нашей милой дочуркой Эмили домашние пироги…
— Себастьян, хватит! — Вдруг резко закричала она. — Я не могу! Я не могу иметь детей, ты это слышишь?!
Резко наступившая тишина была равносильна самой ужасной пытке.
Опустив глаза, девушка едва сдерживала поток бурных слез.
— Ты… ты шутишь? — Наконец, послышался его недоверчивый голос.
— Такими вещами не шутят, Себастьян. — Горько произнесла она.
— Нет-нет-нет-нет! — Запустив обе ладони в свои волосы, ошеломленно проговорил он. — Черт побери, но почему именно ты, Виктория?
Прозвучавший вопрос вконец разрушил ее и без того шаткое самообладание. Закрыв лицо руками она, сквозь прерываемые рыдания, начала невнятно говорить:
— Я… я сама только вчера узнана об этом. Себастьян, если бы ты только знал как мне плохо… Когда я услышала, что мой шанс зачать ребенка равняется одному из ста, я чуть не лишилась сознания на месте… Врач говорит, что слабая надежда у меня все же есть… или же мы просто можем усыновить ребенка.
— Усыновить ребенка?
Какой-то неведомый ей доселе тон в его голосе, заставил ее поднять свой взгляд и встретиться с потемневшими глазами Себастьяна. Именно слабые нотки презрения и предательства сейчас звучали в его голосе. В голосе, который она ошибочно приняла за сочувствующий.
— Ты что, предлагаешь, усыновить чьего-то ублюдка? — Вновь повторил он. — Я, уважаемый себя адвокат, должен вкалывать тут с утра до ночи, чтобы потом накормить чьего-нибудь ублюдка?! Ну нет, дорогая, мне нужны свои дети! Свои!
