Парадокс Девяностых, в которые вступаем: вчерашний день норовит, минуя сегодня, перекантоваться в завтра. И тут не обойдешься ссылками на перепутанность проблем (экономика ли диктует? политика ли верховодит?) и кричащее несоответствие властвующих персонажей остроте и масштабу нынешнего междувременья. А оно в самом деле между-времени? Либо и Время под сомнением, то самое историческое время, пульсирующее - от прыжков к ступору и обратно, которое люди расходовали не задумываясь, и оно теперь уже в невосполнимых источниках?
Время вышло из своего сустава, может быть, на этот раз окончательно. То, что мучило Гамлета своею тайной, как и непререкаемостью своих велений, оно уже тогда, в шекспировском Глобусе, вступило в нерасторжимую связь с человечеством. И если Дания - худшая из арестантских, то являлся сам собой вопрос, дано ли найти место на Земле для лучшей? Или сами поиски, самая мысль об этом загодя обречены?
Ответ последовал из века XX. Из конца нашего столетия, уже оставившего позади и отечество трудящихся всех стран, и гитлеровское жизненное пространство и, кажется, близкого к тому, чтобы изгнать из лексикона слово сверхдержавы. Но значит ли это (плюс многое другое в этом ряду), что время истории и впрямь на исходе? И недостижимость единственного единства, чье имя - человечество, со столь страшной силой выперла наружу, что не замечать ее было бы по меньшей мере легкомыслием?
Впрочем, сама по себе недостижимость - полбеды и даже вовсе не беда. Ибо частичность, неполнота воплощения замысла, свалившего за века множество межевых знаков, являла и источник его беспримерной энергии и возрождаемости из пепла очередных катастроф. Но, видно, исчерпан и ресурс неосуществимости.
Это как-то неуклюже выговаривается, но при тщательном рассмотрении едва ли не все из современных напастей окажутся в свете этой сомнительной (в себе сомневающейся) метафизики менее темными и более разговорчивыми.
Наш сюжет как раз из таковых.
9.
Итак, конвергенция или Мир миров? Учебниковая история воспроизводит (и то в лучшем случае) маршрут-стрелу - планетарное шествие человеческого Я. А не-Я состоит у нее в зигзагах, экзотических руинах, в играх нечистых сил, то и дело возносящих вверх всякого рода супостатов.
Если бы так членилось - на высшее, безукоризненно восходящее и на то, что циклической неизбывностью тянет к возврату и в пропасть! На самом же деле далеко не так. Смешанней. Чересполоснее. С компромиссами, входящими в основной состав истории.
