И здесь истоки МИРА МИРОВ. Рассыпанный набор 1969-го, тогда же освистанная многоукладность, отвергнутый за непонятность Диалог о народничестве - следы из жизни тому назад. Семнадцать, но не мгновений весны, а календарных лет прошло, пока я смог уже не в самиздате выговорить вслух частицу продуманного в ТЕ ГОДЫ. А ЭТИ пришли с инфарктом и с облеченным в форму интервью текстом Сталин умер вчера.
С тех пор вчера и удревнилось, и осовременилось. И МИР МИРОВ, подтверждаясь, саднил... Китайский доктор, помогший мне год назад выйти из очередного срыва, поставил диагноз в духе долговекового человеко-целения: Много страдал.
Это не заслуга. В лучшем случае - аттестат зрелости. Заслужил ли я его судить читателю.
***
Сергей Чернышев соблазнил меня замыслом: представить мой МИР МИРОВ и связно, и ретроспективой - биографией идеи, обозначив вешки на пути к ее окончательной редакции. Но что делать, ежели окончательной нет, и сегодня по многим причинам, требующим особого рассказа, я менее решителен в утверждениях и еще более склонен к вопросительным крючкам?!
Однако не это одно затрудняет. Главная сложность все же не в том, что из написанного предложить возможному читателю, а что о п у с т и т ь. Ворохи текстов, бесчисленных набросков, вариантов и черновиков подобны веригам. Сбросить бы, так себя ненароком утеряешь... Не к достоинствам, само собой, но и не просто к недугам своим отношу стремление выговориться полностью во всяком тексте, относясь к каждому, как к последнему. Это в натуре, вероятно, но и жизнь прожитая также в виновниках, особенно Семидесятые с заходом в первые годы следовавшего за ними десятилетия.
Я признал бы себя банкротом, если бы не пришла на выручку Елена Высочина. Коллаж, который ниже, - ее работа. Я старался ей помочь, но не исключено, что больше мешал. Перечитанные тексты выглядели незнакомцами. Иногда с удивлением нахожу в ранних из них мысли, какие считал позже появившимися, а в поздних обнаруживаются не вполне объяснимые недоговоренности.
Опять же - сроки о себе напоминают. Впору уйти в жизнеописание. Но память моя враждебна всему личному.
Это из Мандельштама. Я - вслед.
1975 РОССИЯ И МАРКС: взаимность в споре (Фрагменты) Мы принадлежим
к нациям, которые как бы не входят в состав человечества, а
существуют лишь для того, чтобы преподать миру какой-нибудь важный
урок. Это предназначение, конечно же, совсем не лишнее; но кто
знает, когда мы обретем себя посреди человечества и сколько бед
