бегство это, эта измена? Смотря чем мерить. Если жизнью, то - нет.
Если смертью - да, удались. Сцилла и Харибда трагедии - мысль и
поступок. Гамлет мнимого начала в плену их единства. Дальше
разлом, дальше - загадка совместимости. Мысль обгоняет муками
внутренней речи, доискивающейся собственного предмета и
обнаруживающей с пронзительной силой, что предметом-то и является
поступок. Буквальный, неотложный. Единственный и неизвестный
никому на свете... Какой из замыслов Гамлета отмечен бесспорным
благородством, а какой сомнителен? Любой раздвоен, разорван
изнутри. Так небеса велели, им покарав меня, и мной его. Им,
человеком по имени Полоний. Им, заколотым, покаран! Оправданное
убийство влечет за собой повальное. Небеса - та же неизвестность:
синоним Времени, вышедшего из своего сустава. Это оно, Время,
взваливает на Гамлета ношу, непосильную одному - перевернуть
без-временье в между-временье. Это оно предписывает ему - стать
бичом и слугою небес. Тем и другим вместе, хотя вместе невозможно.
Бич неуемен, а слуга теряет себя. Не только тело, но и дух - Слово.
Дальнейшее - безмолвствие. Странное наследство. Главное наследство.
Гамлету нужна все-таки не добрая молва о нем. Одинокому
противопоказана одинокость. Тем, кто вслед, он оставляет черновик
помысла. Кто ж в преемниках? Всегда открытый вопрос. Всякий раз
открываемый по-другому. Разве не он сейчас? Разве не между-временья
жаждем? Чтобы не жижа под ногами, а хотя бы островок тверди. Чтоб
свободной невнятицей уйти от нынешних словесных руин. ...Дурные сны
мои (моих однолеток, товарищей по судьбе) - и наши
иллюзорно-реальные, сберегаемые нашими мертвецами звездные часы: не
едина ли суть? Не бояться их! Не стыдиться их!
1978 Мы все - заложники мира предкатастроф Из письма американскому историку Стивену Коэну
...Мы уже как будто привыкли жить в Мире предкатастроф. Мы даже приучили себя к мысли, что из каждой, из любой должен быть выход. Должен быть, а стало быть - есть. Ведь всегда налицо та или иная возможность... Нет, вся история учит, если она вообще учит (натаскивает, указывает...): не всегда. Так, может, человек исторический, собравшись с духом и силами, преодолеет былую свою склонность к импровизации, от которой многие триумфы, но и все беды? Вероятнее всего - не преодолеет! Да и если смог, остался ль бы человеком? Такой же мираж, как и не-событийная история, как - раз навсегда осознанная необходимость в качестве свободы...
