- Так что,- заключил Тапкин,- мы вынуждены отказаться от великодушного дара наших европейских друзей-французов! Ешьте, господа, свою икру сами!
Зал снова зааплодировал.
- Тоже очень велкодушно,- растроганно промолвила Зузу. Ах, вы, европейцы такие воспитанные!
А граф меж тем едва не потерял сознание при виде кушаний, назначенных пруссаку и британцу. Он горячо возненавидел обоих и благородно решил отомстить обоим. Однако его друг еще не сказал своего слова и не собирался отступать так просто. Аббат поднялся с места и заявил:
- Вот граф сказал, будто мы хотим поделиться лягушачьей икрой только с европейцами, а мы со всеми хотим поделиться. Нам, как христианам, подобает скромность. Ваше величество! спасибо за адресок, то есть,- поправился аббат,- я хочу сказать, за подарок. Но мы не хотим ничем выделяться - пусть эту икру разделят между всеми гостями в этом зале, а мы будем есть то же, что и остальные. Долой эти привилегии - и да здравствует простота и скромность!
Вновь раздались аплодисменты, однако императрица горячо возразила:
- Нет, нет! Вы так устали с дороги, дорогой аббат, и вы, граф! Мы не должны мучать вас непривычной пищей,- правда, дорогой? - обратилась она к супругу.
- Да пускай едят свою икру, чего там,- великодушно согласился император. - Ешьте, мужики, сколько влезет, не стесняйтесь! Я уже распорядился - вас теперь каждый день будут так кормить. Так что кушайте на здоровье!
- Приятного аппетита! - хором произнес весь зал, а Пфлюген и Тапкин мерзко заухмылялись.
Граф посмотрел на икру и ему стало тошно. Он сидел со слезами на глазах и молча страдал. Есть хотелось невыносимо, но лягушачью икру он есть не мог. А меж тем вокруг так все и чавкало, так и хрустело разными вкусными сочными кусочками. "Еще немного - и я сойду с ума",- подумал граф.
Однако отчаиваться не в обычаях храбрых гасконцев. Граф и
- 31 теперь нашел выход. Он сделал вид, будто ухаживает за своей дамой, и стал накладывать ей в тарелку разные лакомства. Изображая таким образом галантное ухаживание и перемежая свои усилия всякими любезностями и шуточками, граф ухитрялся незаметно угоститься то одним, то другим, то третьим. Краем глаза он заметил, что аббат последовал его примеру и, рассказывая своей даме житие святого Варсонофия, изображал в лицах, как того искушали бесы в пустыне во время его поста.
- А лукавый и сует под нос святому Варсонофию кусок ветчины - вот такой,- увлеченно излагал аббат. - А Варсонофий, как он есть святой подвижник, отказывается. Тогда бес ам! этот кусок - вот так! - видите? да и ням его - ням! ням! - и весь съел... Кстати, давайте я вам порежу ваш окорок...
