А мама была настоящей красавицей. Нет, не милой или симпатичной, а воистину красавицей душой и телом. Ее кожа цвета слоновой кости не темнела даже под самым жгучим солнцем. Прелестные каштановые волосы она немилосердно стягивала в пучок на затылке. И таких теплых серых глаз, как у нее, не было ни у кого на свете. Даже звали ее красиво: Кэтрин Мэри Кинкайд. Я никогда не слышала, чтобы мама всерьез повысила голос или произнесла грубое слово. Если ангелы живут на земле, то моя мама была ангелом. Папа говорит, что когда я вырасту, то буду очень на нее похожа. Только волосы у меня рыжие.
Зато глаза в точности такого же цвета, как у нее, только совсем не такие сияющие. Один раз я спросила, почему у нее глаза сияют, а у меня нет, и она сказала, что это папина заслуга. А когда я уж совсем пристала с расспросами, она покраснела и посоветовала мне подождать, пока я подрасту, мол, тогда сама все пойму. И кожа у меня такая же, как у мамы, хотя летом она немножко темнеет.
Никогда в жизни не видела, чтобы мужчина и женщина так подходили друг другу и так сильно друг друга любили. Папа мне рассказал, что встретил маму в четверг, в пятницу ухаживал за ней, в субботу поцеловал и в воскресенье женился. Мама, правда, говорила, что все было не так быстро. Не совсем так быстро.
Через день я опять встретила маленького индейца. Взяв папину удочку, я села на Нелли и отправилась на речку. Мама сказала, что хотела бы пожарить на обед рыбки, и я, во что бы то ни стало, решила исполнить ее желание. Обычно ловлей рыбы занимался папа, однако на сей раз, он был очень занят. Сморщившись от отвращения, я насадила на крючок жирного красного червя и, забросив леску в воду, стала ждать. Прошел почти час, пока я бесславно топила червей, и мне это занятие порядком надоело, так что я чуть было не сдалась, как вдруг услыхала знакомый голос:
– Почему бы тебе не попытать счастья на другом берегу?
– Какая разница?
– Там рыба не сможет видеть твое отражение в воде.
– Мое отражение? А при чем тут мое отражение?
– Попробуй. Может, получится что-нибудь. Порядком разозлившись, я повела Нелли на другой берег, потом опять насадила червяка на крючок и забросила его в тихую сине-зеленую воду. Не прошло и минуты, как у меня начало клевать.
Вскрикнув от радости, я вытащила на берег довольно большую форель. Меньше чем за двадцать минут их было уже три.
Когда я принялась благодарить Тень, он лишь пожал плечами:
– Если хочешь удить рыбу, делай это правильно.
