Алесандро заставил себя прочитать статью до конца. Понятно, что за «надежные источники». Кто еще мог додуматься до такого?
Ярость, кипевшая в нем, нисколько не остыла, когда он ввалился в дом Томазо. Томазо в инвалидном кресле, у пылающего камина библиотеки, играл с Лаурой в шахматы.
На мгновение кое-что поразило его, даже отвлекло от первостепенного дела, с которым он явился.
Девушка улыбалась. Улыбалась своему деду.
Он никогда не видел ее улыбки. Улыбающаяся, она выглядела совсем иначе.
Та же разница, что он отметил тогда в машине, по дороге из больницы. Только еще более сильная.
Улыбка изменила пропорции ее лица. Придала им нечто, чего в них не было раньше. Радость. О, он видел на ее лице эмоции — проклятый дурной характер! — но сейчас радость освещала ее лицо, смягчала тяжелые черты. Делала ее почти…
— А, — сказал Томазо, возвращая его внимание к тому, к чему положено, — не к Лауре Стов, а к ее бессовестному деду. — Ты уже здесь. Проходи, садись. Лаура, ты извинишь нас? Нам надо кое-что обсудить с Алесандро.
Томазо нисколько не удивился, увидев его, и Алесандро отлично понимал, почему. Его ярость усилилась.
Лаура поднялась. Стоило ей заметить Алесандро, как ее улыбка исчезла, словно кем-то выключенная.
— Конечно, — сдавленным голосом произнесла она и с каменным лицом прошла мимо него. Участвует ли она в этом?
Желчь едва не задушила Алесандро — мысль была слишком неприятна. Он вновь посмотрел на Томазо. Тот спокойно сидел в кресле и крутил в пальцах шахматную фигуру. Королеву. Лаура поднялась наверх, радуясь, что не пришлось задерживаться. Что бы ни случилось, Алесандро казался донельзя разозленным. Ей не хотелось быть рядом с ним, когда он начнет крушить все подряд, хотя на секунду она засомневалась — не стоит ли вернуться. Как бы там ни было, Томазо старый человек и сердце у него больное. Правда, когда Алесандро ворвался в библиотеку, больным дед не казался. Напротив, вроде бы предвкушал что-то приятное.
А у нее пока есть время поплавать. Останется ли Алесандро на обед? Впрочем, к ней это отношения не имеет.
Проходя мимо двери библиотеки, она услышала злой, быстрый итальянский говор Алесандро. И поспешила поскорей пройти мимо.
Алесандро обрушил на Томазо всю силу своего негодования.
— Как вы посмели? — вопрошал он. — Слить в прессу такое! За каким чертом?
Томазо даже не шелохнулся.
Чтобы повлиять на тебя, конечно. Мне хотелось, чтобы мир решил, будто ты женишься на моей внучке.
